Перед ними стоял Винсент Граймз.
И в каждой руке он держал пистолет.
Саймон мчался сломя голову по Большой северной дороге. Опустились сумерки, и любой другой на его месте сбавил бы ход, чтобы лошадь в темноте не споткнулась.
Но Саймон взял свежую лошадь в придорожной гостинице, оставив измотанного гнедого отдыхать, и продолжал гнать во весь опор. Его сердце гулко стучало в такт ударам копыт о землю, в лицо ему бил холодный ночной ветер. Он боялся подумать, что может опоздать.
Он знал, что Клер не одна: с ней поехали лорд Уоррингтон и Фредерик, но Саймон опасался, что этот бесполезный щенок и хромой старик не справятся с Призраком. К тому же Розабел может отказаться вернуться домой. Как ни крути, а эта плутовка, видимо, без памяти влюблена в негодяя Ньюкома.
В Призрака.
Все сегодняшнее утро Саймон провел в бесплодных попытках заставить Оскара Эддисона признаться в содеянных преступлениях. Так ничего и, не добившись, он поехал в Олд-Бейли с просьбой отложить слушание по делу Холлибрука. Но судья был занят и принял Саймона только вечером. Когда Саймон вернулся на Боу-стрит, ему передали записку от Клер, которая писала, что Розабел и Призрак направляются в Гретна-Грин.
Записка была очень короткой, по существу, без малейших намеков на близость и теплоту. Стук копыт отдавался в его голове эхом потери. Каким же он был идиотом, когда решил обмануть Клер! Ему так хотелось обнять ее. Если она простит его, он потратит всю оставшуюся жизнь на то, чтобы загладить свою вину.
Только бы она позволила ему это. Только бы позволила…
Вдали показались очертания экипажа, остановившегося посреди дороги.
Саймон натянул поводья, и лошадь сбавила ход. Прищурившись, Саймон разглядел второй экипаж и фигуры нескольких людей. При виде этой сцены кровь застыла в его жилах. Уж слишком она напоминала ту, когда был убит его отец.
И словно эхо той жуткой ночи, грянул выстрел.
Клер стояла, не шевелясь, почти не дыша. В щеку ей упиралось холодное дуло пистолета. Граймз загородился ею, как щитом. В нескольких шагах от них на земле стонал Фредерик.
Он сделал неуклюжую попытку сбить злодея с ног, но был остановлен выстрелом. Розабел склонилась над братом, ломая руки и заливаясь слезами.
Кучер встал на колени и осмотрел руку Фредерика. Лорд Уоррингтон, опершись на трость, тоже неловко склонился над внуком:
– Держись, мальчик. Рана неопасная.
Кучер попытался перевязать ему руку, чтобы остановить кровотечение, и Фредерик взвыл от боли.
Граймз крепче прижал к себе Клер. Она чувствовала запах его дорогих духов.
– Лучше бы вы отпустили меня, – сказала Клер, пытаясь унять дрожь в голосе. – Вы и так уже натворили дел, не хватало вам еще убийства.
– Я не собираюсь вас убивать, дорогая. Сейчас мы сядем в мой экипаж и поедем на север. Мне уже надоела ваша сопливая кузина.
Он начал подталкивать ее к своему экипажу, Клер попыталась потянуть время:
– А где вы познакомились с Розабел? Я думала, она влюблена в Льюиса Ньюкома.
– Льюис – мой кузен, он помогал нам встречаться. Наши матери – родные сестры и обе были актрисами. Увы, моей не посчастливилось выйти замуж за виконта. Ничего. Что не получилось у нее, выйдет у меня, Я женюсь на внучке маркиза.
– Гораздо раньше я увижу тебя в аду.
Лорд Уоррингтон, хромая, направился к Граймзу и Клер.
Он бросил на Клер предупреждающий взгляд, и она поняла, что ей следует промолчать о том, что она уже вышла замуж за Саймона. В припадке ярости Граймз может убить ее.
– Остановись, старик, иначе я пристрелю ее и женюсь на второй твоей внучке.
Маркиз остановился, не зная, что предпринять.
Граймз снова начал подталкивать Клер к экипажу. Она старалась не поддаваться панике. Связать ее он не сможет, потому что для этого ему придется выпустить из рук пистолеты, и тогда на него сразу набросятся несколько человек. Вероятно, он велит ей сесть рядом с ним на козлы. Когда она будет забираться наверх, ему придется ее отпустить…
– Так, значит, Призрак – это вы, – сказала она. – Как вы могли свалить вину на моего отца? Ведь он ваш друг!
Граймз фыркнул:
– Был другом до тех пор, пока не опубликовал свою книгу. Я уже несколько лет не могу издать свою рукопись, а Гилберту это удалось с первой попытки.
Голос Клер зазвенел от возмущения:
– Неужели вы думаете, что я выйду за человека, который посадил в тюрьму моего отца?
Он погладил ее щеку дулом пистолета.
– Пистолет, моя дорогая, очень убедительный аргумент. Забирайтесь наверх!
Он отпустил Клер, чтобы она смогла забраться на козлы. Клер приподняла юбки и поставила ногу на подножку экипажа. Поднявшись, она посмотрела вниз, увидела, что Граймз смотрит на остальных, и изо всей силы ударила его ногой.
Ей удалось выбить у него один пистолет, и тот отлетел куда-то в темноту. Граймз завопил от этой неожиданной атаки. В ту же секунду из ночного мрака вынырнула темная фигура и налетела на Граймза.
Саймон!
Мужчины принялись бороться. Саймон был крупнее, и ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы повалить Граймза на землю, лицом в грязь.
– Дайте мне веревку, – бросил он через плечо. Кучер поспешил ему на помощь.
Клер спрыгнула на землю и поискала пистолет. Но лорд Уоррингтон уже поднял его и навел на Граймза.
– Свяжи его покрепче, – велел он кучеру. – Мы отвезем мерзавца в Лондон. Там он подпишет признание, и Холлибрука освободят.
Папа выйдет на свободу! Клер засияла от счастья. Саймон встал, позволив кучеру завершить его работу. С растрепавшимися волосами, в грязной рубашке, он казался Клер самым красивым мужчиной на свете. Ее муж.
Он подошел к ней и тихо сказал:
– А ведь на самом деле ты вышла замуж за человека, который посадил твоего отца в тюрьму.
– Ты слышал?
– Я стоял в кустах и ждал удобного момента. Я чуть не умер от страха потерять тебя.
К ее изумлению, он вдруг опустился на колени прямо в грязь. Клер услышала, как Розабел у нее за спиной ахнула, но ей было все равно, что о них подумают окружающие.
– Однажды ты сказала, что не выйдешь за меня, даже если я буду умолять тебя об этом на коленях, – сказал он. – Но я все равно умоляю тебя. Будь моей женой, Клер. Я люблю тебя всей душой. Я безумно жалею, что обманул тебя. Прости меня, и я клянусь, что ты никогда не пожалеешь об этом.
От этих слов у нее растаяло сердце, глаза наполнились слезами. Саймон не просто представитель высшего класса. Он – настоящий джентльмен самой высокой пробы. И как она раньше этого не замечала?
Она опустилась на колени рядом с ним.
– Я тоже обманывала тебя, и теперь мы с тобой на равных. Я люблю тебя, Саймон.
Потом она никак не могла вспомнить, кто кого поцеловал. Она только помнила, как его руки обвились вокруг ее талии, а губы слились в долгом упоительном поцелуе. Она не знала, сколько прошло времени, когда он, наконец, оторвался от ее губ и с усмешкой сказал:
– Вообще-то мы здесь не одни, дорогая.
Клер обернулась и покраснела, а Розабел захлопала в ладоши:
– Дедушка сказал, что мы с тобой кузины! И ты вышла за графа. Все, как я хотела. Это еще более романтично, чем побег!
– Выбрось из головы эти глупости, – урезонил ее лорд Уоррингтон и повернулся к Клер: – Я так и думал, что все эти разговоры про аннулирование брака – пустая болтовня.
– Молчи, дедушка, – замахала на него руками Клер. – Ты так выдашь все мои секреты.
Он улыбнулся:
– Одно я могу сказать наверняка, Рокфорд. С моей внучкой ты не соскучишься.
– Это я уже понял, – сказал Саймон с ухмылкой. – Она – страшная гордячка и колючка, но я ее обожаю.
– «Коль я оса – остерегайся жала», – сказала Клер, цитируя реплику Катарины из «Укрощения строптивой».
Саймон улыбнулся:
– Я тоже отвечу тебе цитатой знаменитого барда, дорогая. Ты знаешь, сколько продлится моя любовь? – Он поцеловал ее в губы. – «Вечность и еще один день».