Минерва покачала головой.
— Нет. Ты не мог умереть. Время последнего предателя подошло к концу.
Он обнял ее сильнее, успокаивая. Затем пошевелился.
— Кстати… — опустив руку в карман, он достал нож, подняв его так, чтобы они могли видеть его. — Насколько я помню, он когда-то принадлежал мне.
Взяв его, девушка повертела нож в руках.
— Да, был.
— Что заставило тебя надеть его сегодня?
Ройс посмотрел ей в лицо. На ее губах играла улыбка.
— Что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы и что-то голубое. Моя диадема — что-то старое, платье — что-то новое, флердоранж моей матери — что-то взятое взаймы, но у меня не было ничего голубого, — она указала на васильково-синий сапфир в рукояти кинжала. — Кроме того, это показалось мне страшно романтичным, — она шире улыбнулась, поймала его взгляд. — Я думала о том, как ты увидишь его, когда мы придем сюда, чтобы продолжить наш праздник.
Ройс засмеялся; он не думал, что после всего, что ему сегодня пришлось пережить, способен на это, но она заставила его смеяться. Он снова посмотрел на кинжал.
— Я подарил его тебе, когда сколько тебе было? Девять?
— Восемь. А тебе шестнадцать. Ты подарил его мне в то лето и научил бросать его.
— Насколько я помню, там присутствовал некий элемент шантажа.
Минерва фыркнула.
— Тебе было шестнадцать, и в этом участвовала девушка. Не я.
Герцог вспомнил и улыбнулся.
— Дочь кузнеца. Она приходила ко мне.
Девушка внимательно посмотрела на него, ожидая, когда он…заметив, как она смотрит на него, Ройс недоуменно приподнял бровь, что ее позабавило. Минерва улыбнулась в ответ.
— Вспоминай.
Она внимательно продолжала смотреть на него. Его улыбка дрогнула, затем исчезла.
С невероятным выражением лица, встретился с ней глазами.
— Ты никогда не говорила мне, сколько всего видела.
Теперь настала ее очередь улыбаться, вспоминая дела минувших дней.
— Достаточно, — и добавила. — Достаточно, чтобы сказать тебе, что твои умения улучшились с тех пор.
— Я чертовски на это надеюсь. Это было двадцать один год назад.
— А ты не жил в монастыре.
Ройс проигнорировал ее последнее замечание. Нахмурился.
— Еще одна вещь, о которой я не задумывался много лет назад: как часто ты следовала за мной?
Девушка пожала плечами.
— Не во время верховой прогулки, иначе ты заметил бы меня.
Наступило молчание, затем он тихо спросил:
— Как часто ты шпионила за мной?
Она посмотрела на него, приподняв брови.
— У тебя такое же ошеломленное лицо, как и на мельнице.
Мужчина встретился с ней глазами.
— Это реакция на откровение, что я, пусть и невольно, оказался ответственным за обширные познания сексуального характера своей жены в довольно юном возрасте.
Минерва улыбнулась.
— Ты, кажется, не имеешь никаких жалоб относительно результата этого.
Поколебавшись, Ройс ответил:
— Просто скажи мне одну вещь: я был единственным, за кем ты наблюдала?
Девушка рассмеялась.
— Может я и была не по годам осведомленной, но меня интересовал только ты.
Хмыкнув, он крепче обнял ее.
Спустя мгновение, он уткнулся носом ей в шею.
— Возможно, пора напомнить тебе, как улучшил я свои умения за прошедшие годы.
— Хм. Возможно, — она поерзала у него на коленях, чувствуя под собой его твердую плоть. — Возможно, ты сможешь продемонстрировать мне что-то новое, — взглянув через плечо, поймала его взгляд. — Возможно, нам стоит расширить свой кругозор.
Ее тон не оставил сомнений в том, что перед ним настоящая герцогиня.
Ройс рассмеялся и поднялся, взяв ее на руки. Он отнес ее в спальню; остановившись возле кровати, посмотрел на нее. Встретился с ней глазами.
— Я люблю тебя, правда люблю, — он говорил тихо и искренне. — Даже когда ты отказываешься делать так, как я говорю. Даже, когда ты отказалась отвести взгляд, чтобы не встречаться с другой моей стороной.
Ее слова были искренне, как и его.
— Я люблю тебя всего: и хорошее, и плохое — все, что есть в тебе, — положив ладонь ему на щеку, Минерва улыбнулась. — Я даже люблю твой характер.
Герцог фыркнул.
— Мне нужно записать это.