Так, грузины, мингрельцы, гурийцы и прочие долинные жители находились под постоянным давлением соседей – персов и турок – и, вследствие близкого соприкосновения, потеряли много из своих характерных черт; в настоящее время трудно при поверхностном взгляде поверить, что грузин и хевсур – родные братья и, наоборот, что хевсур и чеченец не имеют в прошлом, как и в настоящем, никаких общих родичей; между тем нравы и обычаи последних очень сходны, но язык выдает их происхождение: хевсуры говорят на древнекартвельском языке, а чеченцы – одном из лезгинских своеобразных наречий. Чтобы понять, что такое горец и какова его душа, необходимо, во-первых, ближе познакомиться с условиями его жизни, а также с нравственным кодексом, руководящим его поступками.
Условия жизни горцев очень тяжелы, особенно в сравнении с их близкими соседями, живущими в роскошных и плодородных бассейнах Риона, Куры, Алазани, Кубани и Терека. В первом очерке подробно описано строение горной части Кавказа. Средняя снеговая линия на Кавказе находится на высоте 12 тысяч футов. Ниже снеговой линии, до 6–7 тысяч футов, идут большей частью бесплодные места, негодные для хлебопашества, но с роскошными альпийскими лугами, дающими возможность заниматься с большим успехом скотоводством, главным промыслом горцев. Это относится, главным образом, к Западному Кавказу и к его северным склонам, сбегающим и сливающимся с Кубанской степью.
На востоке, в Дагестане, дело обстоит несколько иначе. Если мы взглянем на него с громадной высоты, то нас поразит тот хаос, который развернется перед нашими глазами. Это – дикая и величественная картина: громадные скалы, точно расколотые могучим молотом, образуют узкие долины и ущелья, в глубине которых пенятся и шумят, прыгая с камня на камень, ручьи, потоки и реки, носящие название Койсу: Аварское, Андийское, Казикумыкское и проч. Определенных хребтов здесь почти нет, за исключением нескольких отрогов Главного Кавказского хребта и Андийской цепи. Беспорядочно нагроможденные вершины не особенно высоки и далеко уступают Терскому Кавказу, но все-таки бывают иногда целое лето покрыты снежным покровом.
В смысле пастбищ и полей Дагестан, за малыми исключениями, совершенно дикая и бесприютная страна. Только в глубине долин находится плодородный слой земли, ценимый чуть не на вес золота. Участков в несколько десятин почти не встречается, зато сплошь и рядом можно видеть обработанные «поля» в две-три квадратные сажени. Такие поля всегда огорожены невысоким заборчиком из камней, чтобы вода не смыла скудного посева. Издали склон гор, покрытый такими полями, представляет оригинальную картину: на серой каменистой почве эти клочки вырисовываются зелеными заплатками самых разнообразных форм. Зачастую земля на такие участки носится руками с берегов ручьев и протоков.
По поводу таких клочков у горцев существует сказочка, не лишенная юмора. Жил-был один горец, и было у него три поля. Пошел он пахать их; вспахал одно, вспахал другое и устал; тогда он разостлал свою бурку и лег отдохнуть. Выспавшись, он хотел вспахать третье поле, но как ни искал его, а найти не мог. Рассердился горец и решил: «Поле шайтан украл, пойду домой в аул», поднял с земли бурку и видит, что его поле под буркой-то и находилось и он сам нечаянно закрыл его.
Вследствие недостатка земли цены на нее стоят непомерные, и десятина оценивается иногда от полутора до двух тысяч рублей. Скотоводство хоть процветает, но все-таки находится на более низкой ступени, чем на Западном Кавказе.
На Северо-Восточном Кавказе есть ископаемые богатства, но горцы, за редкими исключениями, по неумению, не пользовались ими и разрабатывали только соль (в окрестностях аула Энгели), серу (близ Черката, Шубута и Кикуна); селитру доставляли аулы Гуниб, Аточ, Хиндак, Толох и Хиндатль.
Кроме того, в горах Дагестана находились богатые железные руды (в окрестностях Ведено, Дарго и других местах), но горцы почти не занимались их разработкой и нужное количество железа покупали у русских. Залежи каменного угля близ Ведено по берегам реки Хулхулу совершенно не привлекали внимания горцев – очевидно, им совершенно не было известно употребление этого минерала.
Во времена Шамиля были открыты в окрестностях горы Хонотля, близ Дарго, залежи серебро-свинцовой руды, но Шамиль запретил разработку, боясь, что народ, имея собственное серебро, станет приобретать у русских массу ненужных вещей и спартанский образ жизни изменится к худшему.
Таким образом, те продукты, которые могли бы поднять местное благосостояние, оставались в земле, верхний же слой был очень скуден и едва мог пропитать даже невзыскательного горца. Лесов в Дагестане тоже немного, и знаменитые ичкерийские дебри в настоящее время сильно поредели.