— Тебе нужно прекратить гоняться, Тео. Мне надоело. — Я изучаю её и не нахожу следов лжи.
Наглый папарацци кричит.
— Лилли, вы влюблены в мистера Эллиса? — Я смотрю, как она прокручивает мысли и вижу вспышку боли в её глазах. Эмоции быстро исчезают из её глаз, и лицо превращается в холодную маску.
Она смотрит мне в глаза, когда отвечает.
— Женщины не влюбляются в мистера Эллиса, они спят с ним, — она не вздрагивает, не моргает. Она просто фиксирует меня взглядом, который говорит мне: «шах и мат». Я не буду притворяться, что это не больно. Я чувствую, что она просто вырвала мое чёртово сердце и растоптала его, но я сам сунул голову в эту петлю. Я ожидал, что она будет давить, и она давит прямо по больному.
— Красивая машина, — говорю я, когда отступаю от неё.
— Спасибо. Я думаю, сохраню её. — Она шлёт мне фальшивую улыбку, прежде чем садится в машину.
— Этот разговор не окончен, — говорю я, в то время как она захлопывает дверь, прежде чем выехать с парковки, шины визжат.
Всё между нами было таким правильным. Как мы дошли до этого всего за две недели? Ох, точно, мне удалось так напиться, что я трахался в туалете ночного клуба, и я даже не могу вспомнить этого.
***
Я еду прямо домой. Я не могу разбираться с этим сегодня. Думаю, что прошедшие две недели были жесткими, но, по крайней мере, у меня была надежда. Мне кажется, в глубине души я всегда знал, что она не сможет оставить это в прошлом. Лилли не прощает, и она, конечно же, не забывает. Я потерял лучшее, что было у меня, и эта мысль угнетает.
Я хватаю графин со скотчем и стакан. Наливаю немного янтарной жидкости в него и залпом выпиваю. Нет ничего лучше, чем хорошая выпивка.
Слышу звонок в дверь и стону, когда встаю, чтобы открыть дверь.
Открываю ее, все еще держа стакан скотча в руке. Кэсси стоит с хмурым выражением лица.
— Тео…
Я захлопываю дверь перед её лицом. Я точно не могу иметь дело с этим прямо сейчас. Если это сделает меня сволочью, то так тому и быть, но прямо сейчас она сука, которая разрушила мою жизнь.
Поднимаюсь по лестнице и падаю на диван, где продолжаю пить. Я пью, потому что это легче, чем столкнуться с ситуацией, в которой я нахожусь. Это проще, чем смотреть на то, в какие руины превратилась моя жизнь, и это легче, чем смотреть на то, что я сделал с единственной женщиной, которую когда-либо любил.
Мне необходимо было её увидеть. Мне необходимо было знать, и теперь я знаю.
Всё, что я слышал в голове, это два слова: «Мне надоело». Эти слова бьют меня, как удар в живот каждый чертов раз. Ей надоело. Вот и всё, возврата нет. Я всё испортил, и теперь мне нужно жить с последствиями. По правде говоря, я пришел, потому что я нуждался в ней с определённой целью. Она, как лучик света в сером мире.
Если этот ребёнок от меня, то мне придется встретиться с серьёзными последствиями. Полагаю, я надеялся, что она даст мне некую волшебную силу, чтобы я смог смотреть в лицо всей этой ситуации. Глупо, зачем ей? Я ничего не сделал, но причинил ей боль. Я не заслуживаю её. Она любила меня. Она впустила меня туда, где больше никого не было…, а потом я разрушил её изнутри. Я получил что-то драгоценное, и я испортил это, ещё до того, как это началось.
Я наполняю стакан скотчем, и ещё один, пока я не перестаю что-либо чувствовать.
***
Просыпаюсь утром во вторник с адской головной болью. У меня во рту будто что-то сдохло, и желудок сильно бурлит. Я переворачиваюсь и щурюсь от яркого солнечного света, льющегося через французские двери. Я ощущаю себя вампиром, когда я съёживаюсь от солнечного света. Мне удаётся, шатаясь, добраться до кухни и найти аспирин. Скотч, возможно, был хорошей идеей, но после него похмелье такое же, как и после дешевого и противного пойла. Фу, моя чертова голова. Я серьёзно раскаиваюсь во вчерашней жалостливой вечеринке для одного. Бл*дь.
Мой телефон звонит на барной стойке, и я поднимаю его, не посмотрев на экран.
— Алло? — я отвечаю скрипучим голосом. Боже, мой голос отвратительный.
— Тео? — спрашивает мужской голос на том конце.
Я закрываю глаза и прислоняюсь лбом к столешнице.
— Ммммммм.
— Черт, звучишь дерьмово.
— Прежде чем ты оскорбишь меня, кто это? — ворчу я. Грёбаный ад, чувствую, как мой мозг просто отключается и покидает здание. Вероятно, он уходит в тёмную комнату и задаётся вопросом, какого чёрта произошло, и почему, бл*дь, я даже в человеческом обличии… вроде как.
Он вздыхает.
— Это я, Уилл, придурок. — Из всего того времени, когда мой брат мог позвонить мне, он выбрал именно этот момент. Черт.
— Ох, привет.
— Я в Лондоне, — ставит он меня в известность.