Заперев за собой квартиру, он тихо ушел.
Настя испытующим взглядом смотрела на Журавлева и ждала, когда он откроет рот и расскажет наконец о своих выводах.
— Ты мне сказал, будто сам собираешься наблюдать за Таисией, а потом звонишь и требуешь, чтобы я поехала к ней в гости пить чай.
— Ну и как, попили?
— Хозяйка она хреновая. Когда я к ней приехала, у нее дым в номере стоял.
Сожгла яичницу на электроплитке. Слава Богу, кофе не сбежал.
— Это уже интересно. — Вадим расхаживал по кабинету из угла в угол, что составляло всего шесть его шагов, а Настя внимательно следила за ним, бегая зрачками. — Сейчас я тебе попытаюсь объяснить, почему Тая стала плохой хозяйкой.
Но для начала ты мне должна сказать, какими духами она пользуется.
— Никакими. Для ее барахлишка, которое она носит, подойдет «тройной одеколон».
— Я так и думал. Странно, если бы женщина с ее жизненным укладом пользовалась французскими духами.
— Это почему же? Ты плохо знаешь женщин. Молодая красивая вдова приехала в столицу, где так много мужчин, и почему бы ей не воспользоваться случаем и не показать себя в лучшем свете.
— Это противоречит твоим же собственным характеристикам. Одета скромно, обходится без макияжа, носит пучок, затянутый на затылке. Значит, ей не до мужчин. И ты, наверняка, удивилась бы, почуяв аромат французских духов, войдя к ней в номер. У тебя тут же возникли бы подозрения, что Таю навещала сестра.
— Скорее всего, так.
— Вот для того она и сожгла яичницу на плите и сварила кофе, как мы знаем, очень ароматный.
— Ты хочешь сказать, что у нее действительно была Ольга? Ты ее видел?
— Видел. Только не саму Ольгу, а оборотня. Таисию в роли Ольги.
Журавлев положил на белый лист бумаги контактную линзу.
— Постой. — Настя помотала головой. — Что это такое?
— Если надеть на голубые зрачки такие линзы, то глаза станут карими.
Парик, духи и одежда с туфлями лежат в гараже в соседнем дворе, в полусотне метров от гостиницы. Ольга и Тая одно и тоже лицо. Наша главная задача — выяснить, существует ли Ольга на самом деле.
— Не морочь мне голову, Дик. Ты сам прекрасно знаешь, что она существует, и даже можешь написать биографию близняшек.
— Я не в том смысле. Ольга жива и здорова и живет где-нибудь в Риге или Ялте со своим очередным мужем. Таисия этим воспользовалась для того, чтобы запутать следствие.
— Бред! Сестры любят друг друга, — Настя выдвинула ящик и выложила письмо Ольги на стол. — А с этим что делать?
Журавлев внимательно прочитал письмо и даже понюхал его.
— Духи те же самые. Долго не выветриваются. Значит, не достаточно принять душ, чтобы они выветрились. И она это понимала. Молодец. Лихо придумала с подгорелой яичницей. — Он еще раз глянул на письмо. — Да. Это ее почерк. Ольгин. Тут сомневаться не приходится.
— Она ее приглашает в Москву, а не в Ялту и не в Ригу. Это ты романтический мечтатель. Я уже знаю версию, которая тебе понравилась бы. Тая узнает, кто был истинным заказчиком убийства ее мужа, находит их в Москве, приезжает сюда и уничтожает всех по одиночке. Делает это она под видом своей сестры, чтобы ее не трогали и дали довести дело до конца. При этом она знает, что у сестры железное алиби, она отдыхает на Канарах и когда ее найдут, то выяснится, что Ольга не имеет никакого отношения к убийствам, а Тая к тому времени смоется.
— Согласись, красивая версия. Можно писать сценарий для телевидения. Классный выйдет сериал, — усмехнулся Журавлев.
— Насчет духов ты прав. Марецкий нашел портфель адвоката в лесу, и эксперты учуяли запах духов. Где-то еще они на этот аромат нарвались. Все правильно. Но только ты забываешь об одной очень важной детали. В момент убийства Дикого на даче, Тая была со мной. Я ее алиби.
— Сдаюсь, — Журавлев поднял руки. — Однако вернемся к нашим баранам. Есть некая квартира у Киевского вокзала. Очевидно, ее сняли давно, и сделала это не Тая, а Ляля. Гардероб там богатый и покупался не за один день. Как я догадываюсь, ты не обнаружила вещей в номере Таисии?
— Ты прав. Шкаф пустой. Меня очень интересовали удобства, предоставляемые отелем своим клиентам, и я скептически оценивала каждый угол, начиная от совместного санузла до стенных шкафов. Кроме швабры и халата, забытых уборщицей, ничего не нашла.
— А ключ торчал снаружи?
— Точно.
— Грабителям там делать нечего. Тая хранит все, что ей нужно, на квартире.
Там и фотографии наших покойничков есть. Правда, их больше. Не семеро, как мы думаем, а девять человек. Но опять же лица девятого не видно. Завтра я загляну в редакцию одного журнала и найду экземплярчик с тем снимком. Надо глянуть в базу ГАИ и установить, кому принадлежат «жигули» пятой модели вишневого цвета с номером О 267 НА 77. Думаю, что машину продали по доверенности и не сегодня, а давно. Гаражик успели для нее арендовать там же, на Киевской. Вопрос в другом.
Пользуется ли этой квартирой Ольга? Я нашел там еще кое-что интересное. Мне нужно сделать копии и на это уйдет часа четыре. Так что послезавтра опять займешься Таисией и будешь держать ее под контролем первую половину дня.
— А если там появится Ольга?
— Тогда мы закончим следствие. Но я очень сомневаюсь, что мы ее увидим в ближайшее время.
— Послушай, Дик. Мне кажется, нам надо сделать упор на выяснение причин.
Таисия убивает мужиков или Ольга — это дело следствия. Нам нужны причины.
Мотив. Вот тогда нам будет от чего плясать и кого обвинять.
— Не всегда получается так, чтобы мы начинали свое восхождение к истине с нижней ступени и последовательно поднимались к верхней. Иногда приходится начинать с середины, опускаться вниз и потом вновь подниматься. Возвращение к пройденному очень полезно.
— Я уже не знаю, на какой ступени мы находимся и куда нам идти вверх или вниз. Смерть Вяткина — не первая ступень. Надо спуститься ниже и понять, что сделал король бензоколонки такого, за что вдова из Азова могла приехать в Москву и шлепнуть его. Но я не убеждена, что стреляла Таисия. Все трое убиты одним человеком из одного оружия. А Дикого Тая не убивала. Что касается Ольги, то она в Москве. Когда Таисия была у меня, ее сестра поджидала ее в гостинице.
Туда и приехал Дикой, и они ушли вместе. А это значит, что все коммерсанты-покойники имеют связь с Ольгой, а не Таей, которую они даже знать не могли, так как та живет в Азове. И если судить по письму, то можно сказать, что Ольге грозит опасность. Она писала в панике. Просила помощи. Адвокат ее силой увел из «Белграда».
Почему мы не можем предположить, что Ольге понадобилась защита от банды бизнесменов и сестры обороняются, а не наступают.
— Все возможно. Ты выяснила, кто живет на Сретенке в Ашеуловом переулке?
— Выяснила. Некий Георгий Николасвич Уваров. Но о чем нам это говорит?
— Я хочу взглянуть на него. Если его нет на наших фотографиях, то он может быть сообщником сестер. По данным Марецкого существует какой-то тип, причастный к убийствам. К тому же, Таю увез с дачи на твоей машине тоже мужик. Предположительно, конечно.
— Завтра посмотришь на него. Или я прослежу за ним.
— Не завтра, а сегодня. Сейчас.
— В два часа ночи?
— Детское время. Я имею в своем арсенале десять причин, по которым можно беспокоить людей по ночам, и они не только тебя ни в чем не заподозрят, но и будут с тобой очень любезны. Поверь моему опыту, господин Уваров на нас не обидится.
Господин Уваров не обиделся. Он был мертв. У подъезда ночных гостей встретил майор Марецкий. В квартире заканчивали свою работу эксперты.
— Ну что скажете, сыщики? — пошел в атаку Марецкий. — У вас чутье на трупы?
Дважды вы меня опережали, дважды я вас опережал. Баланс равный.
— Ну-ну, Степа, я тут при чем? — возмутился Журавлев. — Вчера утром приехал из Сочи и уже кого-то опередил.
— Зато твоя подружка лихо скачет, преодолевая препятствия.
— Она не подружка, а коллега. Давай не будем катить друг на друга баллоны. Успеем еще поквитаться. Уваров убит?