- Я-я… - «так боюсь».
- Хорошо. Жаль. – Когда он открыл ящик тумбочки, его челюсти сжались. Без сомнений, разочарование переросло в гнев.
Это точно не сулит ей скорейшего достижения оргазма. И какая-то часть ее действительно ненавидела то, что она так разочаровала его.
- Подожди! – выдохнула она. – Если ты хочешь, чтобы я признала, насколько я сейчас влажная и готовая для тебя, то да, это так. Абсолютно и полностью.
Он покачал головой, даже не смотря в ее сторону. Вместо этого он продолжал копаться в тумбочке.
- Я вижу это, смотря на твои твердые соски и влажную киску. Я не спрашивал, что ты чувствуешь, я спросил, чего ты желаешь.
Дерьмо. Он дал ей еще один шанс, а ее скрытность и глупая болтовня все испортили. Почему так трудно было просто признаться ему в своих чувствах и желаниях? Почему это ей кажется чрезмерным откровением? Гордон… и ее мать. Их запутанные отношения пугали ее. Но мог ли Хантер действительно швырнуть ее чувства обратно ей в лицо – использовать их против нее? Или она просто слишком напугана, чтобы выяснить это, потому что, отрывшись ему, она даст этому мужчине огромную власть над собой?
Поморщившись от горькой правды, Ката следила за его быстрыми, точными движениями. Недовольство на его лице ощущалось подобно уколу в сердце. И она подозревала, что не имеет значения, что именно он искал в этом ящике, это с новой силой заставит вспыхнуть нужду и боль в ее неудовлетворенном теле, быстро затмив любой психический дискомфорт, мешающий ей быть честной.
- Хантер, ты прав. Прости. Пожалуйста, – Ката хотела, чтобы он взглянул на нее. Но он этого не сделал. – Это трудно для меня.
Он вздохнул и посмотрел в ее сторону.
– Я знаю. То, что происходит сейчас между нами, незнакомо тебе и выходит за пределы твоей зоны комфорта. Я принял это во внимание. Твоя проблема в том, что ты до сих пор пытаешься подчиниться на своих условиях. Я не позволю этому случиться, дорогая.
Он провел пальцами по ее влажным складкам. Она задохнулась от немедленного удовольствия, пронзившего ее тело. Он мог заставить жаждать его прикосновений с такой легкостью и полнотой. Это нервировало ее до глубины души.
- Твое тело хочет этого, – он сверлил ее своими голубыми глазами, словно хотел, чтобы она, наконец, начала понимать его. – Теперь очередь твоего разума принять это. Я вижу в тебе потребность сабмиссива - быть взятой и ублажить меня, но твой страх стоит на пути наших отношений.
Ката так хотела сказать ему, что он неправ. Но она бы солгала. Как только его большой палец задел клитор, нужда прошла молнией через все ее тело. Она выгнулась ему навстречу, пытаясь усилить давление на маленький пучок нервов.
Но он тут же убрал руку от ее плоти и начал доставать предметы из тумбочки, располагая их над ее головой, за пределами ее взгляда.
- Давай посмотрим, сможем ли мы это преодолеть.
Ката покрылась холодным потом. Вручить ключ от ее тела – и сердца – кому-то настолько доминантному и безжалостному, как Хантер, пугало ее. Но если она на самом деле не подчинится ему, что еще ожидать от Хантера, кроме насмешливого замечания?
- Я хочу тебя, – выпалила она. – Я хочу, чтобы ты сделал что-нибудь. Все…хотя это пугает меня.
Улыбка смягчила жесткие черты его лица.
- Хорошая девочка.
Он понял. Слава Богу. Она, наконец, сделала выдох, после того как сдерживала дыхание.
– Итак, что ты собираешься делать?
Мгновенно в его глазах вспыхнули молнии, и это бросило ее в дрожь.
– Это мне решать. А ты примешь все без комментариев и жалоб. Потому что ты мне доверяешь.
Ката закусила губу. Ее первый позыв был ответить ему, чтобы он катился в ад. Но она с усилием подавила это желание. То, как крепко она была связана, оставаясь беспомощной, беспокоило ее независимую натуру, но она не могла отрицать, что ее тело любило эти ощущения и просило о них.
Каково было бы отдать ему себя полностью, без беспокойства, обязательств и страхов, отдаться полному контролю на одну ночь? Будто существует лишь одна значимая вещь между ними – их связь? Эта соблазнительная мысль шепотом взывала к ней, а невероятно пугающее удовольствие начинало становиться настоящей зависимостью, подчиняя себе.
Хантер стоял у кровати и ждал, наблюдая, как быстро мысли крутятся у нее в голове.
- Я сожалею, - она, наконец, прошептала в тишине. – Пожалуйста, не останавливайся.
Он коротко кивнул ей, а затем схватил одну из вещей на матрасе, лежащих над ее головой. Звук разрывающегося полиэтилена коснулся ее ушей. Он сделал глубокий вдох, и его грудь поднялась, еще больше подчеркивая силу его мышц. Ката умирала от любопытства узнать, что же он собирается делать, но не спрашивала. Это лишь возобновит спор, который, как знало ее тело, она в любом случае проиграет.
Он наклонился и взял ее сосок в рот. Моментально ее охватил жар, и маленький бутон почти болезненно сжался. Влага хлынула из нее, делая ее складки еще более мокрыми. Выпрямившись, он взглянул прямо на ее киску и, опустив руку, потер ее двумя пальцами. Ощущения обрушились на нее, как молния. Она брыкнулась и выгнулась. Застонала.
- Хантер...
- Кто я для тебя, когда мы в постели?
Она не могла сдержать ответа.
– Сэр, пожалуйста.
- Хорошо. Ты когда-нибудь пробовала зажимы? - он переместил рот на другой сосок, продолжая смотреть на нее.
Она смотрела на его рот, ласкающий ее грудь, следя за тем, как он касался, посасывая и мягко покусывая зубами, пока она не застонала.
Затем он ущипнул сильнее.
– Я задал тебе вопрос.
Так как Ката не совсем понимала, о чем он спрашивает, то ответ бы очевиден:
– Нет.
Он выгнул бровь, и она добавила поспешное «Сэр».
Тень улыбки коснулась его великолепного мужественного рта.
- Я собираюсь опробовать их на тебе. Помни, если будет слишком больно, просто скажи: «Бен». В противном случае – никаких жалоб. И не кончай.
Ей все еще не разрешалось кончить? Ката захныкала.
Хантер проигнорировал девушку и поднял руку к ее груди, паря над соском. Он зажал что-то между пальцами, а затем опустил это. Вот дерьмо. Зажим для соска.
Крепко и порочно он сжал свои зубы на ее нежной плоти, и она вскрикнула. Сначала ее пронзила головокружительная боль. Но она быстро растворилась в обжигающем удовольствии.
Ее соски ощущались вдвое больше обычного. Кожу покалывало электрической живой пульсацией, и это были лучшие ощущения, что она когда-либо испытывала. Киска в ответ увлажнилась еще сильнее. Она сжала кулаки.
- Хантер! – сглотнув, исправилась: – Сэр.
- Уже лучше, – похвалил он, когда его пальцы взялись за зажимы и слегка покрутили. – Тебе нравится?
Да, да, да. Ката не могла врать.
– Угу.
- Отлично. Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя? – он вновь слегка сжал зажимы и покрутил. Она не предполагала, что ее соски могут пульсировать так же, как и клитор, но, видимо, между ними была невидимая нить, и одна часть тела неумолимо отдавалась с той же интенсивностью ощущений в другой. Каждое его движение приводило ее к пику удовольствия и боли, и знание того, что она ничего не может сделать, стало одной из самых возбуждающих вещей в ее жизни. Это определенно сумасшествие. Ката никогда не думала, что прогнется под волей какого-то парня. Но, так или иначе, Хантер смог это сделать.
- А ты как думаешь? – вскрикнула она. – Конечно же, я хочу, чтобы ты трахнул меня!
Вся мягкость покинула его лицо. Арктический холод был теплым бризом по сравнению с его взглядом.
- Я бы предпочел вежливое «Да, Сэр».
Без сомнений. И, учитывая паршивое умение сдерживать собственный язык, то, скорее всего, пройдет еще одно десятилетие, прежде чем он позволит ей кончить.
- Да, Сэр, – девушка проглотила свое нетерпение… по крайней мере, настолько, насколько смогла.
Хантер рассмеялся.
- Даже когда ты говоришь правильные слова, тон твоего голоса буквально вопит: «отвали». Придется хорошенько поработать над сдерживанием твоего нахальства, и на это уйдет немало времени.