Через нее пронесся настоящий шок. Прежде чем она подумала о том, что сказать, или как остановить его от унижения ее еще больше, Хантер продолжал разрушать её барьеры каждым глубоким ударом, следующим один за другим.
С первым же толчком с ее губ сорвался стон, и Ката уже не могла остановить себя. Стоны, срывающиеся с ее губ, не звучали правильными, они явно не подходили под нормальное понимание сексуальных стонов. Это было больше похоже на звериное рычание, перемежающееся с ее ногтями, оставляющими глубокие следы на его спине, и встречей каждого яростного удара на полпути.
Хантер придерживал ее за бедра, контролируя каждое ее движение, заставляя ее принимать каждый мучительно медленный толчок. Каждый его дюйм скользил по припухшей, чувствительной плоти, когда он входил в нее раз за разом, каждый удар заканчивался толчком в то самое чувствительное местечко глубоко внутри нее. Она тряслась, задыхалась и сжимала его крепче.
- Ага, в этом самом месте. Прекрасно, милая. Тебе хорошо?
Так и было, и он чертовски хорошо это знал.
Он вышел, затем скользнул обратно внутрь, чтобы потереться о тот же нервный сгусток.
- Я задал тебе вопрос.
Когда он отстранился, ее тело прильнуло, пытаясь удержать его глубоко внутри себя, близость этого акта была более ошеломляющей, чем когда-либо прежде. Лишающей ее последней слабой обороны.
Ката поджала губы и закрыла глаза, чтобы отгородиться от него. Если бы она не сделала этого, то ей бы пришлось сказать или сделать то, чего так хотел Хантер.
- Я хочу заниматься с тобой любовью, Ката, сладко и медленно. Но если будешь и дальше отталкивать меня, я, не колеблясь, накажу тебя снова.
Наказание. Порка. Чувственная пытка. Он уведет ее за грань здравого смысла, затем бросит в черную и подавляющую бездну удовольствия, \и единственным шансом на спасение станет убежище в колыбели его рук. Но его прикосновения требовали свою цену – ее душу. Он с невероятной скоростью превращается в настоящую одержимость для нее, и она не знала, как освободиться от того, чего она так отчаянно желала. Или же что Ката сделает, когда не сможет больше справляться с этим.
- Мне так хорошо, - призналась она.
Он ласково коснулся ее лица.
- Открой глаза.
Неохотно, зная, что Хантер снова обнажит ее до самой глубины души, Ката открыла глаза. Как только их взгляды встретились, он снова глубоко ворвался в ее тело, дразня то самое чувствительное место.
У Каты не было никакой возможности сдержать нуждающийся стон.
- Так сладко, когда твоя киска сжимается вокруг меня, пока твои стоны выражают все что угодно, кроме мольбы. Я с нетерпением жду того момента, когда буду использовать каждую возможность, чтобы сдвинуть твои границы и укрепить нашу связь.
С каждым толчком Хантер продолжал стимулировать чувствительную точку внутри нее, снова и снова, удерживая медленный темп, который заставлял ее гореть. Она хныкала и плотно сжимала его, тяжело дыша. Боже, она была близка.
- Кончай, милая. Не сдерживайся.
Его шепот просочился сквозь ее ухо, вибрируя внутри нее. Ее захватило удовольствие, заставляя трепетать в томном предвкушении плоть между ног. Ее тело начало сотрясаться в пульсирующем экстазе, разрывая ее на части. Она услышала, как вокруг нее зазвучал глубокий, низкий крик, отдаваясь в ушах, и Ката поняла, что это была она сама.
Хантер ворвался в нее снова, и ее вновь охватила потребность, сотрясая все тело. И она закричала. А через мгновение он излился внутри нее, издав собственнический рев.
Его взгляд остановился на ней, и их дыхание стало единым, лбы соприкоснулись. Хантер был глубоко погружен в нее, даря ощущение, будто он всегда был ее частью. Ката никогда не чувствовала себя так близко к какому-либо другому человеку в своей жизни, и это пугало ее до смерти.
- Я люблю тебя, - пробормотал он и поцеловал ее в кончик носа, перед тем как выйти из нее.
Ката закрыла глаза. Несколько минут спустя она почувствовала теплую губку между ног, успокаивающую и очищающую. Ката остро ощутила истощение, наблюдая за тем, как Хантер так интимно заботится о ней. Это было, как и он сам, просто слишком ошеломляющим для нее.
Когда он улегся рядом с ней, прижимаясь своим телом к ее мягким изгибам, Ката знала, что она должна бороться, а не отдавать ему каждую частичку себя.
Голос в ее голове шепнул, что, возможно, уже слишком поздно.
После нескольких часов сна Ката и Хантер вернулись в больницу. Доктор находился в отделении экстренной хирургии и еще не подписал бумаги на выписку ее матери. Ката нетерпеливо ждала, вздрагивая каждый раз, когда смотрела на маму, лежащую на больничной койке. Несмотря на то что она выглядела немного лучше сегодня, она по-прежнему казалось слишком хрупкой.
Наконец, Хантер нашел медсестру и настоял на том, чтобы им поскорее оформили выписку. И сейчас Ката смотрела вниз на то, как он крепко обхватил ее за руку. Даже в этот самый момент она не знала, должна ли она крепко стиснуть его ладонь в ответ или оттолкнуть ее прочь.
Уже темнело, когда они остановились перед домом мамы и Гордона. Внутри было темно, за исключением вспышек от экрана телевизора, который был виден через парадное окно. Значит, ее отчим был дома. Ура.
Ката хотела бы свернуться в клубочек и проспать целый месяц. Но ради матери она должна была во всем разобраться.
- Ты в порядке, мама? - спросила Ката, повернувшись на сиденье к матери.
Лежа на заднем сиденье, ее мать улыбнулась. Она выглядела бледной, а ее улыбка казалась натянутой.
- Ты слишком сильно беспокоишься обо мне, милая. Доктор сказал, что со мной все будет хорошо. Все эти лекарства помогли мне.
Но врачи также порекомендовали ей побольше отдыхать, и Ката знала, что она не получит этого здесь, рядом с Гордоном.
- Пожалуйста, останься с Мари на пару дней. Пусть она присмотрит за тобой. Я уверена, она будет рада принять тебя.
- Мы уже обсуждали это. Она занята Карлосом и мальчиками. Я не буду ей мешать. Кроме того, у меня есть свой дом. Гордон ждет меня.
Черт возьми, что она нашла в этой манипулятивной сволочи?
- Тебе нужен кто-то, чтобы позаботиться о тебе сейчас, мама.
- Правда, я буду в порядке.
Краем глаза она заметила, как Хантер нахмурился, словно спрашивая. Он не понимал, почему она так борется, чтобы удержать мать от возвращения домой. Она объяснила, что дело в Гордоне, но... может быть, картинка сложится, когда он увидит мудака в действии. После того как Хантер покормил ее сам и искупал, она не думала, небрежное отношение Гордона к собственной жене останется для него незамеченным.
Она должна быть счастлива, что Хантер, наконец, увидит ту женщину, которой она боялась стать, и поймет причины ее сопротивления. Может быть, он отступит и даст ей свободу. Но сейчас ее больше беспокоило, как бы их встреча с Гордоном не дошла до драки.
- Ты готова? - спросила она свою мать, как только Хантер остановил джип и выпрыгнул из него.
Когда мама кивнула, Ката открыла дверь и затем вытащила ее сумку. Мама попыталась подняться на ноги. Но Хантер не позволил ей этого. Он наклонился и поднял ее мать на руки, будто она ничего не весила.
- Мистер Эджингтон, я, конечно, старше и не так уж здорова, как вы, но я в силах справиться с парадной дорожкой самостоятельно. Вам не стоит беспокоиться обо мне.
- Меня зовут Хантер. И это не проблема, мадам.
Он оглянулся на свою жену. Несмотря на напряжение между ними, Кате оставалось лишь улыбнуться на это.
- Ты не победишь в этом споре, мама. Поверь мне.
Втроем они подошли к входной двери. Ката выудила свой ключ, зная, что Гордон будет только более раздражен их приходом - и выместит это на матери - если они заставят его вставать с дивана, чтобы пустить их внутрь. Он был эгоистичным ничтожеством, который сделает все, чтобы обеспечить собственный комфорт. И ее мать была для него частью этого, как электрическая бритва или мобильный телефон. Он вел себя так потому, что мама была слишком слабой, чтобы противостоять ему.