Про вес, рост…
При чем здесь это?
Громов не ценит меня, как сотрудника, и видит только внешность, вот за это мне обидно, а рост и вес… Тьфу! Что я сделаю? Подрублю лишние тридцать сантиметров, чтобы стать карликовым шпицем?!
Я бы, наверное, сошла с ума от всего, если бы не позвонила Марфа.
— Видела переполох в чате. Я только с самолета. Ты как?
— Как Титаник, который вот-вот потонет в бокале с мартини. Повторите, пожалуйста… — попросила бармена.
Подруга уточнила адрес, пообещала, что скоро приедет.
Мы хорошо посидели, выпили, расслабились, неспеша двинули домой. Разговор плавно съехал на тему мужчин.
— Я вообще считаю, что мужики — это тупиковая ветвь эволюции. Они так и остались где-то там, на ветках воображаемых пальм… — пьяно взмахнула тонкой кистью Марфа. — Не стоит превозносить их до небес. У них вообще только одна кнопка в голове — инстинкт оплодотворения.
— Нет, Громов не такой. Он умный, но…
— Молччччиии. Вот смотри, типичный представитель тупиковой ветви эволюции! — взмахнула Марфа, показав рукой на мужчину, который прогуливался вдоль парковки. — Рост, фактура… Рожа! — добавила она, когда он обернулся в нашу сторону. — Горилла! Огромная горилла. Горилла принесла кому-то цветы и надеется таким образом привлечь самку, чтобы что? Правильно! Чтобы присунуть свой фаллос и тем самым удовлетворить древнейший инстинкт в размножении и продолжении рода!
— Тише ты! — шикнула я на подругу. — Это один из директоров нашей компании!
Дубинин.
Собственной персоной.
С большой корзиной цветов. Увидел меня, заулыбался.
Нет, наверное, он кому-то другому улыбается.
— И что он здесь делает? Возле твоего подъезда…
— Наверное, приехал к кому-то, кто тоже живет в этом доме, ничего удивительного, эта многоэтажка очень популярная. Все, тебе пора домой. Вызываю такси. Предупрежу твоего консьержа!
— Ты какая заботливая, лапа моя. Целую…
Едва я усадила подругу в такси, попрощалась с ней, как Дубинин двинулся.
В мою сторону.
Теперь я точно поняла, что он шел ко мне, потому что смотрел в лицо и улыбался, остановился.
Не успела я с ним поздороваться, как между мной и Дубининым втиснулся третий.
— Немцы звонят! Ответь… Это по конференции! — потребовал босс.
Громов!
Мой несносный начальник сунул мне в руки телефон.
— Мой рабочий день закончился! — возмутилась.
Я оттолкнула его руку с телефоном и с трудом отвела взгляд от глаз начальника — дикие какие-то, темнее, чем обычно, и сам он, словно туча, из которой вот-вот бахнет.
Глава 5
Виолетта
Я развернулась и пошла к подъезду, ощутив, как спину окатило кипятком.
Более того, кипяток подкатил ко мне сзади и опалил жарким выдохом ухо:
— Не закончился, — прохрипел Громов, немного наклонившись.
Все-таки он высоченный. Под метр девяносто. Поэтому ему потребовалось лишь немного наклониться
— У тебя график… ненормированный, — процедил и настойчиво толкнул к моему уху телефон, из которого изредка доносились уточняющие звуки. — Говори!
— Sorry, ich kann Ihnen Anruf nicht annehmen, hinterlass 'ne Nachricht und ich rufe zurück! — выпалила я скороговоркой и отвела руку Громова в сторону. — Довольны? На этом все!
Громов сунул телефон в карман своих рваных джинсов и нагло заявил:
— Еще не все. Ты нужна мне в офисе.
За моей спиной будто кто-то раздувал огромные кузнечные меха — так глубоко и часто дышал мой босс.
Буквально сопел шквальным ураганом.
Слово-вдох-выдох. Слово-вдох-выдох.
По телу поползли огромные мурашки, и кровь, разогретая спиртным закипела.
— Поехали. Есть работа! — заявил Громов, как ни в чем не бывало.
— Я отпрашивалась.
— На полдня. Но плачу я тебе не за то, что тебя на рабочем месте нет! Забыла, за что я тебе плачу охеренно большие бабки?
Вот гад…
Я толкнула его локтем в торс и зашипела.
Громов — совсем не качок, но он высокий и жилистый, будто сделанный из камня с вплетениями железных канатов. То есть ударить его локтем означало сделать больно себе, но не ему.
Он обхватил мой локоть. Пальцы на миг закружили по ушибленному месту. Громов отошел, буквально оттащив назад.
Очень вовремя, потому что из подъезда вышли жильцы.
— Никуда я с вами, Климентий, не поеду.
— Как? — переспросил.
— Не поеду я никуда. Климееентий Александрович! — нарочно протянула я, знаю, как он не любит свое имя и считает его дурацким.
Глаза Громова сузились. Теперь он больше стал похож на азиата. У него вообще необычная внешность. Мать — наполовину турчанка и что-то еще такое, восточное. Поэтому сам Гром — смуглый, жилистый, темноволосый, с миндалевидными глазами.