— Что ж, — сказала она, вздохнув, — пикник будет на следующей неделе в пятницу. Думаю, одиннадцать дней ты сумеешь поиграть в папочку.
Тон явно указывал, что, по ее мнению, на большее его не хватит.
— Послушай, Ханна! — сказал он с холодной яростью. — Это идея твоего сына. Вероятно, ему нужно больше родительского внимания, чем можешь дать ты. — Джордан тут же понял, что ударил по больному месту, но не собирался извиняться. Она не выбирала выражения, назвав его бабником. — Общество мужчины Кевину не повредит.
— Я не хочу, чтобы он учился мужественности у тебя, — резко возразила она. — Я знаю, что не могу заменить ему отца, но и ты на эту роль не годишься.
— Что ж, — криво улыбнулся он, — по крайней мере теперь все ясно. — Так вот почему она не говорит ему о Кевине. Она считает, что лучше никакого отца, чем Джордан Маккленон.
Джордан вздохнул. Значит, все вернулось на круги своя. Правда, он сумел найти дорогу в тесный союз матери и сына, который Ханна так яростно защищала от вторжений. Он может видеться с сыном, хотя мать остается по-прежнему неприступной.
Пользуясь наступившей паузой, он тайком осмотрел спальню. Как и во всей квартире, здесь было тепло и уютно. На ореховом комоде лежала кружевная салфетка и стояла деревянная ваза с шишками. Это была женская комната, от кружевных портьер и бело-голубой сборчатой занавески на окне до гармонирующего с ними покрывала на кровати. У его матери была когда-то очень похожая комната для шитья.
— Схожу-ка я проведаю Кевина, — сказала Ханна, поднимаясь. У нее был очень усталый голос, и Джордан вполне сознательно взял ее за руку. Он помнил о договоре, но сейчас Ханна не возражала.
— Ханна, — сказал он, тоже вставая, — я знаю, что ты не возражаешь... не очень возражаешь против моего общения с Кевином, потому что он этого хочет. — Он смотрел ей в глаза. Как же ему облегчить груз ее забот? — Но было бы лучше, если бы и ты этого хотела.
— Кому лучше? Кевину или тебе?
— Мне, — признался он. — Но и Кевину тоже. Он никогда не говорил тебе, что хочет... иметь отца?
— Отца не купишь на распродаже, — сказала она, не отводя взгляда.
— Если не знаешь, в каком магазине искать. — Джордану стало гораздо легче от ее полуулыбки. — Ханна, я не причиню зла Кевину. Обещаю.
В ее глазах был молчаливый вопрос: «А мне?» И Джордан промолчал, понимая, что словами ее не убедишь.
Он положил ее голову себе на плечо и погладил. Ханна тихонько вздохнула ему в рубашку. Ему понравилось это, как нравилась ее короткая стрижка и вообще все в ней.
— Можно я посмотрю, сильно ли ты сердишься? — спросил он, поднимая ее лицо.
— Сильно, — заверила она дрожащим голосом. Однако не отвернулась.
Как она мила, думал Джордан. До чего же приятно дразнить ее, смотреть на нее и прикасаться к ней! Ее рот был чуть приоткрыт. Не то чтобы он вознамерился поцеловать ее, просто оказалось, что иначе невозможно.
Если бы он не просил у нее разрешения заниматься ее сыном, если бы не заглянул в лицо, проверяя, сердится ли она, если бы не взял за руку, она, возможно, смогла бы устоять.
Джордан поднес ее ладонь к своей груди и прижал к колотящемуся сердцу. Другая его рука ласкала груди Ханны.
Она отвечала на его поцелуй со всей долго сдерживаемой страстью. Она слишком хотела его, чтобы скрывать желание.
— Ханна, — хрипло произнес он, — я не могу. — Он отстранил ее.
— Что? — Она смотрела на Джордана затуманенным страстью взглядом.
— Мне дороги ты и Кевин, — сказал он, сжав ее руки. — Но я не могу сделать то, чего ты на самом деле не хочешь.
Не хочешь ? Неужели он думает, что она не хочет его сейчас?
— Как... благородно, — выговорила она. — Благородный рыцарь сжалился над несчастной дурочкой.
— Послушай, — мягко сказал он. — Ты знаешь, что я не создан для прочных отношений. Для женщины, заинтересованной в замужестве, я — гиблый вариант. Но обещаю тебе, что не оставлю Кевина. Хорошо?
— Замужество? Не помню, чтобы предлагала тебе свою руку, Маккленон.
— Не предлагала, — заверил он. — Но ты не женщина на одну ночь, Ханна.
— Раньше ты думал иначе, — сказала она устало и высвободила руки.
Черт! Он хотел повалить ее на кровать, он хотел заботиться о ней и Кевине, и все мешало ему, в том числе и неоцененное благородство.
— Я хочу переодеться, — тихо сказала она, — а потом пойти к Кевину.
Джордан кивнул и вышел за дверь. По крайней мере он сможет встречаться с сыном. Но, оглянувшись в дверях, Джордан понял, что этого ему уже недостаточно.