Возможно, Христофор и начал свой долгий жизненный путь мореплавателя с этой прибрежной торговли между Савоной и Генуей, чтобы скупать в лигурийской столице шерсть, сыр и вино и привозить все это отцу в Савону, или продавать в Генуе сукно, изготовленное в семейной мастерской. Почти вся местная торговля Лигурии происходила тогда на море в маленьких лодках с латинскими парусами. Поэтому нельзя исключить и того, что в 1471 или 1472 году Колумб вступил в команду одного генуэзского корабля на службе у короля Рене Провансальского. Точно известно, что немного позже он отправился на остров Хиос, хотя о дате нет полной ясности. Во всяком случае, по некоторым документам можно предположить, что это было в 1474 или 1475 году. Оба Спинолы и ди Негро, члены семей богатых генуэзских торговцев, у которых спустя несколько лет Колумб состоял на службе, послали тогда корабли на Хиос, с которым Генуя поддерживала тесные торговые отношения. На борту были ткачи из Савоны, среди них мог быть и Колумб. Хотя он и был потомственным ремесленником, он все же постепенно становился и моряком. Будучи мелким торговцем, как и его отец, он все-таки поддался влечению мировой торговли, которую вели Спинолы, ди Негро и Чентуриони, с которыми мы еще встретимся. Но кроме этого Хиос был колонией и вел колониальную торговлю, прежде всего, мастиксом (смолой мастикового дерева), который был особым природным богатством. Таким образом, Колумб сблизился с миром, который резко отличался от того, где ему суждено было увидеть свет.
В 1476 г. Спинола и ди Негро послали свой флот, нагруженный мастиксом, от Хиоса во Фландрию. Одним из матросов на борту был Колумб. 31 мая флот отправился в путь от Ноли вблизи Генуи, и, по-видимому, один из кораблей шел под флагом герцога Бургундского и графа Фландрского, враждовавшего с королем Франции. 13 августа недалеко от Лагуша, на южном побережье Португалии, их атаковала французская эскадра. Генуэзцы тоже были вооружены и храбро сражались. Колумб был ранен и спасся вплавь с помощью весла, гонимого волнами. Он добрался до Лагуша, где его вылечили, и отправился потом в Лиссабон. Из-за этого несчастья таким драматическим образом и началась его иберийская (португальская) карьера, которая и повела его еще дальше по свету.
Нам, знающим его историческую роль, это кажется предзнаменованием судьбы, но сам Колумб не сразу все понял. Он воспользовался первой же возможностью, чтобы снова отправиться в путь на каком-либо генуэзском корабле. И действительно, в первые дни 1477 года по пути в Англию в Лиссабон вошел флот из Генуи. Вероятно, Колумб поступил на службу в этот флот и прибыл в Англию. Из Бристоля он отправился в Голуэй, в Ирландию, о чем он впоследствии рассказал в своих собственных заметках. Затем он достиг берегов Исландии, об этом он тоже упоминает. Наверняка туда он прибыл на одном из маленьких рыбацких суденышек, которые уже давно освоили эти морские просторы. Во всяком случае, море и жажда приключений овладели им.
Как бы то ни было, будущей весной он снова попал в Лиссабон. Нет сомнений в том, что в это время он хорошо понимал ту роль, которую играла Португалия в переходный период от средневековья к новому времени. Генрих Мореплаватель, инициатор великих открытий, умер всего лишь 17 лет назад, и португальские корабли все шире раздвигали границы известного им мира. С каждым годом в Лиссабон с берегов Гвинеи привозили все больше и больше перца, слоновой кости, черных рабов и золота. Таким образом, отчетливей ощущалось расширение мира.
Благодаря своему духу предпринимателя — а в этом смысле Колумб был современным человеком — он это сразу понял. Кроме итальянских соотечественников на улицах Лиссабона он встречал англичан, фламандцев, мавров из Северной Африки, свободных и несвободных негров. Своими глазами он видел, как Португалия поворачивалась лицом к новому миру, в то время как турки постепенно делали недоступным для Генуи Левант (Ближний Восток), богатства которого после крестовых походов оживили торговлю в лигурийской столице. Колумб, образ мыслей которого питался до сих пор средневековыми представлениями, будучи современным человеком, обратился к настоящему и будущему, по крайней мере, в отношении к миру торговли и тем выгодам, которые можно было получить от нее.
Но еще и другой мир открылся ему — мир науки и книг, прежде всего, сочинений по географии, то есть об облике и подлинных или воображаемых размерах этого материального мира, постоянно расширяющегося перед глазами жителей Лиссабона.