— Да это не я, — начал было объяснять Мишка, — не я пятаки-то чистил. Это Андрюха им подарки раздавал то правой, то левой. Я только одного за ногу укусил, пока меня крутили, да и то я бы и этого не успел сделать, если бы Генка мне эту ногу под самый нос не подсунул.
Володя с идиотским видом на лице медленно повернулся к Андрею:
— Ну, командор, вы меня приятно удивляете. Вы же офицер. И что, неужели не дрогнула рука, вот так вот сразу и в пятак?
— Я только пользовался нашим пожарным девизом: «Кто наших обидит — тому ломом в зубы да кувалдой в плечи», — уже совсем смутившись, опустив глаза в землю, отвечал командир.
— Вот это молодец! — не унимался довольный Володька. — Сразу видно — наш человек. Эх, ребята, вы бы слышали, какую тут Димон речь задвинул, это просто отпад.
— Да слышали мы, — перебил его Мишка. — Мы в подвале сидели, вон за теми зарешёченными окошками, что над самой землёй, видеть — ничего не видно, но слышимость замечательная. Когда черти начали кричать: «Пожар! Пожар!», ну, думаем — всё, вот она наша смертушка пришла. Но потом слышим — сирена. Сначала не поверили, думали, галюны с голодухи начались, но когда Генка узнал рёв мотора своей ласточки, сразу поняли — подмога пришла.
— Кстати, а где же Генка? — спохватился, было, Володя. — Вроде только тут был.
Все тут же начали оглядываться по сторонам. Гена стоял возле дома и поглаживал Борьку по голове, а тот, уткнувшись пятачком ему в грудь, утирая слёзы, доедал шоколадную конфету фабрики «Коммунарка». Все удивлённо выдохнули:
— Ну и Генка! И где он их только берёт?
Бабушка Чива оказалась на редкость гостеприимной чертовкой. Разместив нас в уютной комнатушке, обставленной всякой мягкой мебелью, самолично ухаживала за нами, пока мы уплетали, приготовленную ею, стряпню.
— Ешьте, ешьте, — причитала она ласково. — Намаялись, небось. Сейчас покушаете и отдохнёте.
— Спасибо вам, бабушка, — проговорил жующий Андрюха. — Добрая вы. Приютили, накормили, ну прямо как в сказке.
— Что вы, что вы, — замахала руками чертовка. — Это вам спасибо. Детишек спасли, дом мой от огня сберегли. С этим огнём сладу нет никакого. Вроде бы мы и черти, и в пекле живём, а уж сил наших больше нет. Кто хвост опалит, кто животик обожжёт — все ко мне бегут, за помощью. И дня не было, чтобы кого-нибудь не смазывала, не перебинтовывала.
— Да-а, дела у вас тут обстоят не важно, — задумавшись, произнёс всё ещё жующий командир. — Даже не знаю, что и сказать.
— Но ваш начальник говорил, что вы поможете, — удивилась старая чертовка.
— Какой ещё начальник? — не понял Андрей.
— Да Боряка, — пояснила Чива. — Он и волосы на спине рвал, говорил, что у него всё под контролем. Я его ещё вот такусеньким помню, а теперь он вон в какого черта вымахал — начальник.
У Володи сразу же пропал аппетит. Заметив, как он начинает закипать, я решил сплавить бабку, куда подальше.
— Замучались вы с нами, — произнёс я как можно ласковей. — Шли бы вы к себе, отдохнули, а мы тут обсудим, как вашему горю помочь.
— И то правда, — согласилась Чива. — Пойду детей посмотрю да и прилягу, может, прикорну пару часиков, а вы, ежели что, зовите — прибегу.
— Я думаю, что в случае чего мы и сами разберёмся, — сообщил ей Андрей и улыбнулся. — Чего вас зазря тревожить. Идите, и смело отдыхайте, а за нас не беспокойтесь.
Улыбнувшись ему в ответ, бабушка Чива тихонечко вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Как только в коридоре стихли её шаркающие шаги, Володя тут же дал волю чувствам:
— Где эта скотина рогатая? Да что он себе позволяет? Да кем он себя возомнил? Мишаня, дружище, посмотри, кажется, у меня пульс пропал, наверное, сейчас и сердце остановится. Так, толчок, ещё толчок … всё — умираю.
Володя демонстративно приложил руку ко лбу, и растянулся на полу в полный рост.
— Действительно, Димон, — произнёс Мишка, перешагнув через валяющегося на полу товарища, не обращая на него никакого внимания. — Где этот начальник чертобрюхий, куда ты его отправил?
— Борис сейчас занимается ответственным делом, — пояснил я, икнув от переедания. — В данный момент, он перематывает пожарные рукава и моет нашу машину, последовательность я разрешил выбирать ему самостоятельно.
— Лучше пускай свой пятачок помоет, — перебил меня всё ещё лежащий на полу Володя. — Мне по его чистому рылу щелбанов приятней будет давать. Это всё Генкино воспитание — обкормил черта конфетами, вот у него от сладкого крыша и съехала.
Генка в ответ лишь махнул на него рукой.