Продолжавшие выкрикивать одно и то же слово люди расступились, и Элис увидела, что идёт навстречу высокому столбу, под которым была разложена целая куча хвороста. Глаза Элис расширились от ужаса, и впавшая в оцепенение девушка остановилась. Идущий позади дикарь дважды ударил Элис по спине, однако девушка даже не шелохнулась. Лишь после того как от толпы отделились две женщины, и схватили её под руки, Элис вышла из ступора, и начала бороться за свою жизнь. Девушка брыкалась, кусалась, пыталась отдавить ноги островитянкам, а одной из них даже чуть не заехала головой по лицу. Саладорцу с копьём строптивость пленницы пришлась не по душе. Подскочив к брыкающейся девушке, он изо всех сил ударил Элис кулаком в живот. Согнувшаяся в три погибели Элис перестала брыкаться. Пока девушка пыталась восстановить дыхание, островитянки успели не только дотащить её до столба, но и привязать к нему. Запоздало вспомнив, что у неё есть магический дар, Элис попыталась воспользоваться магией, однако всё, что ей удалось сделать, так это направить на своих обидчиков слабенький порыв ветра.
Увидев как к ней приближается вождь с горящим факелом в руке, Элис запаниковала, а орущая толпа будто по команде затихла. Приближение своей смерти Элис видела будто в замедленном режиме, но когда островитянин подошёл к столбу, девушка ударила его ногой в живот. Не столько от боли, сколько от неожиданности, саладорец выронил факел, и тот упал прямо на хворост. Элис не выдержала и вскрикнула, когда вспыхнувший огонь едва не поджёг на ней штаны.
В тот момент, когда Элис привязывали к столбу, запыхавшийся от безостановочного бега Финнеас добрался до деревни саладорцев. Превратив вставших у него на пути воинов племени в глыбы льда, Финнеас воспользовался заклинанием левитации. Чувствуя, что времени на спасение похищенной девушки практически не осталось, и не боясь быть замеченным местными жителями, парящий в воздухе маг заметил дым от костра. Приземлившись на крыше хижины, в которой держали Элис, Финнеас заметил, как привязанная к столбу девушка безуспешно пытается освободиться от пут, и раскидать горящий хворост ногами. Быстро создав небольшую ледяную сферу, Финнеас бросил её в костёр, и моментально потушил пламя. Бросок стихийника не остался незамеченным. Перехватив встревоженный взгляд Элис, только сейчас заметившей своего спасителя, Финнеас озорно подмигнул девушке, после чего спрыгнул с крыши на землю.
В прибывшего на выручку ритуальной жертве мага тут же полетели стрелы и копья, но все они врезались в созданную Финнеасом преграду из толстого льда. Не имея возможности сражаться в полную силу, стихийник начал пробиваться к Элис, используя не самые мощные и эффективные заклинания из арсенала стихийной магии. Стараясь экономить силы, Финнеас дождался, пока поток стрел и копий иссякнет, после чего поразил врагов двумя цепными молниями. Как и в случае с пиратами, молнии не прикончили саладорцев, а лишь сбили их с ног, однако Финнеасу хватило и этого. Используя заморозку и порывы сильного ветра, стихийник пробил брешь в рядах островитян, собравшихся понаблюдать за жертвоприношением. Создав в своей руке щит из льда, Финнеас побежал к столбу. Едва успев защититься от стрел, стихийник практически добрался до столба, однако путь ему преградил саладорец в деревянной маске, успевший вооружиться шипастой дубинкой. Сбив его с ног порывом ветра, Финнеас всё же добежал до столба. Увидев, как один из лучников взял на прицел её спасителя, Элис крикнула:
- Осторожно, сзади!
Резко обернувшись, и увидев готовившегося выпустить в него стрелу лучника, Финнеас не став поражать его молнией, а метнул в островитянина утыканный стрелами щит, и попал саладорцу по лицу, сломав островитянину челюсть. Покачнувшись, с трудом стоявший на ногах Финнеас зашёл Элис за спину, и отвязал её от столба. Сил на то, чтобы продолжать бой с островитянами у стихийника совсем не осталось. Видя, что быстро оклемавшиеся после удара молнией саладорцы начинают окружать их, Финнеас понял, что другого выхода у них нет.
- Будь готова, что сейчас мы окажемся в ещё более худшем месте, - прошептал он.
Прежде чем девушка успела спросить что это значит, Финнеас схватил её за запястье, и совершил скачок. Телепортация прошла мгновенно. Ещё секунду назад Элис и Финнеас были окружены вооружёнными дикарями, а сейчас стояли посреди зелёной лужайки, рядом с каким-то особняком. Вырвав свою руку из руки Финнеаса, Элис размяла запястье, и посмотрела по сторонам. Место, в которое они попали, не показалось девушке ужасным. Напротив, всё выглядело очень спокойно. Но заметив встревоженный взгляд своего спутника, Элис поняла, что слегка поторопилась с выводами.
- Что такое? Ты знаешь где мы? – спросила девушка.
- В ещё более худшем месте. Если мы сейчас же не уберёмся отсюда, то нам обоим конец!
- Почему? Что…
- Я тебе потом всё объясню! Убираемся отсюда! – перебил Финнеас ничего не понимающуюся девушку.
Вновь схватив Элис за руку, стихийник помчался к воротам, но не успели беглецы преодолеть и двадцати метров, как левое плечо Финнеас обожгло огнём. Увидев, что в плечо её спасителя попала стрела, Элис испуганно вскрикнула, и зажала рот рукой. Медленно обернувшись, девушка увидела стоявшего на пороге дома парня в джинсовой куртке. Парень был вооружён арбалетом, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.
- Этот был предупредительный выстрел. Следующая стрела полетит тебе в голову, - прокричал стрелок, перезаряжая арбалет, и беря Финнеаса на прицел.
Интерлюдия - 2
Интерлюдия 2
Сказать, что священник очень удивился, увидев невесту младшего сына герцога Вейнсмора, всё равно что ничего не сказать. Но обряд бракосочетания он всё же провёл. Удостоверившись, что Гилберт выполнил свою часть договора, Брин сдержал слово, и отпустил герцога.
Оставив новоявленную супругу на постоялом дворе, Гилберт отправился домой, чтобы рассказать обо всём своей семье, а заодно узнать как чувствует себя его отец. Когда блудный сын навестил его, вернувшийся из Далорских гор Вейнсмор только-только успел привести себя в порядок, и переодеться в чистую одежду. Несмотря на то, что в живых ему удалось остаться лишь благодаря Гилберту, герцог встретил сына не слишком тепло.
Выяснив что именно пришлось сделать его отпрыску, Вейнсмор пришёл в неописуемую ярость, а присутствовавшая при их разговоре герцогиня и вовсе упала в обморок. Тираду о том, что взяв в жёны грязную дикарку, он опозорил не только себя, но и весь свой род, Гилберт выслушал с равнодушным спокойствием. Увидев выражение лица сына, и поняв, что напрасно сотрясает воздух, герцог сделал небольшую паузу, и попытался успокоиться.
- Хорошо. Я всё понял, - спокойно проговорил Гилберт, воспользовавшись тем, что его отец замолчал.
- Что именно ты понял? – проворчал герцог.
- Что скорее свиньи научаться летать, чем я услышу от вас что-то одобрительное в свой адрес.
- Одобрительное? Да как ты смеешь говорить такое после того как…
- Да-да-да, конечно. Я позор семьи и всё тому подобное. Не надо повторяться.
Сказав это, Гилберт повернулся к отцу спиной и пошёл прочь.
- Даже не вздумай притаскивать сюда свою дикарскую подстилку! Если эта грязная дворняжка посмеет переступить порог моего дома – я спущу на неё собак! – пригрозил Вейнсмор.
Гилберт остановился, и повернулся к отцу лицом.
- Попробуйте, но только потом не удивляйтесь, если кроме порога от вашего дома ничего не останется, - проговорил Гилберт с усмешкой.
- Что? Ты смеешь мне угрожать?
- Это не угроза, а предупреждение. Можете сколько угодно упражняться в злословии на мне, но в присутствии моей супруги советую вам держать себя в руках. Я пока плохо знаю Агнари, но что-то мне подсказывает, что она не позволит незнакомцу, будь он трижды герцог, или хоть сам император, смешивать себя с грязью. Запомните мои слова, ваша светлость, - сказал он на прощание.