- А опричь всего, - раздался звучный бас, - норовят обмануть, мошенники. В сукнах недомер, в соли недовес. Товар худой, гнилье к нам везут. Только и судись с ними, будто других делов нету. Поперек дороги нам Ганза встала.
Все обернулись. На другом конце стола стоял иванский староста Никита Михайлов.
- Правда твоя! - снова зашумело купечество. - В Любеке навалом соль куда дешевле брать.
- Будем на своих судах заморские товары возить. Сколь к нам кораблей немецких с товаром приходит, столь и наших к ним.
Обождав, пока купцы успокоились, Олег Труфанович продолжал:
- Оружие, зелье, другое, что для войны надобно, немецкие купцы не везут, говорят: римский папеж запрет наложил. А грабить наших купцов - на то есть папское благословение? Попробуй сунься в море - судно ограбят, а тебя враз живота лишат. Сколько народа разбойным делом промышляет, счету нет! Порядки свои завели: ежели омелилось судно у берега, ты ни в судне, ни в товаре не волен - отберут и суда не сыщешь.
- А посадник да господа про то давно ведают, а пользы от того нет! - снова громыхнул Михайлов.
Младший Амосов движением руки остановил Михайлова:
- Не кончил я... Господа всю власть взяла. Золотые кушаки тайно от народа дела решают. Голодный сейчас народ - что уж лучше у своих, русских, хлеба купить? Нет, не то им надобно. Московских купцов ни за что в Торжке загубили, с ливонцами дружбу ведут, литовскому князю посулы дают. Разгневается великий князь, закроет заставы, не только с товаром - и пустому не пройти.
Олег Труфанович остановился передохнуть. Молчания никто не нарушал. Купцы сидели смирно и согласно кивали головами.
- Это не все. Золотые кушаки сейчас думу думают, как бы ряду2 с Ганзою учинить. По той ряде пять лет ни одно судно новгородцев в заморье не выйдет, на том крест целовать хотят. А немецкие купцы за то хлеб привезти обещают.
- Не будет этого! - неожиданно хлопнул кулаком о стол старший Амосов. Отцы наши, деды, прадеды на такой грамоте креста не целовали, и мы не будем!.. - От гнева его голос дрожал. - В разор пойду, а чести русской позорить не дам! Морская дорога божья - никто закрыть не может.
Тут купцы не выдержали - все разом повскакали с мест и закричали:
- Прав Амосов! Мы все за тобой! Не дадим морскую дорогу закрыть, не дадим!..
Кузьма Терентьев тщетно пытался унять разбушевавшихся гостей.
Неожиданно раздался громкий, настойчивый стук у крыльца. Купцы мгновенно затихли. Хозяин со свечой пошел открывать непрошеному гостю.
- Свой человек, господа купцы. Никола Воронин послал упредить: народ бунтует, кричат вече ударить. Пусть сам расскажет... Говори, Спиря, подтолкнул хозяин гонца.
1 Понизовский хлеб - хлеб, привезенный с Низа: из Окско-Волжского междуречья.
1 Господа - совет из высших должностных лиц и наиболее крупных бояр Новгорода.
2 Ряда - договор.
Круглолицый молодец, с короткой шеей и выпученными глазами, трудно переводил дыхание.
- Немцы у Готского двора ' седельника Семена Федорова сгубили... Сродственники купца Салова народ собрали виру требовать, а немцы пьяные шли да в драку. Наши гнуть их стали, они подмогу крикнули. Из Готского двора немцы вооруженные выскочили, многих посекли, а Федорова насмерть...
Купцы молча переглядывались. Натужно дышал гонец.
- То нам на руку, - нарушил молчание младший Амосов. - Самое время с господой рассчитаться.
Он на минуту задумался. Пошарив в поясе, вынул пригоршню золотых монет.
- Ты, молодец, - обратился он к парню, - собирай ребят, пусть на вече ударят. Да погорластее ребят-то, да поболе. Что прикажу - пусть кричат. Пока вот это бери, а ежели по-нашему будет, всех одарим. Да погоди, - удержал гонца за рукав Амосов. - Грамоту хозяину отнесешь.
Он попросил у Терентьева небольшой отрезок бересты и костяной палочкой стал быстро чертить угловатые буквы.
- Смотри, чтобы в чужие руки не попала!.. - строго предупредил Олег Труфанович. - Ну, с богом, ступай.
Гонец мотнул головой - понял, мол. Ссыпал деньги в карман, а через минуту, дробно стуча подкованными сапогами, он скатился с крыльца и скрылся в переулке.
Когда затихли шаги посыльного, купцы вновь принялись обсуждать дела.
- Спасибо, Труфане! Трудное дело на себя берешь, - с поклоном сказал Терентьев.
Остальные купцы молча враз поклонились Амосову. Тысяцкий, подойдя к столу, высыпал все деньги из своего кошеля:
- Поможем на доброе дело, господа купцы. По очереди стали купцы подходить к столу и ссыпать деньги. Быстро выросла большая куча.
- Моих три лодьи в Холмогорах. Возьми их, - говорит кто-то.
- Моих две.
- Я четыре даю.
Главное взял на себя Труфан Федорович. На морских лодьях он задумал привезти хлеб в голодный Новгород из Дании. Из полуночных стран по студеным морям должны были пройти корабли новгородского купца. Опасен и труден был этот путь, а впереди еще тяжелый поход по рекам, через дремучие северные леса к берегам Студеного моря.
Обойтись своими силами и без помощи Ганзы накормить новгородцев, не дать кабальным договором с немцами связать
1 Готский двор - поселение иноземных купцов в Новгороде.
свою заморскую торговлю, открыть морскую дорогу на Балтике для своих кораблей - вот что объединило новгородских купцов и заставило их вступить в борьбу с Ганзой.
Теперь хозяин и гости напряженно прислушивались. Они чего-то ждали.
Первым загудел большой колокол Софийского собора. Набатный призыв мощным гулом разливался по городу. Почти враз ударили кончанские вечевые колокола.
Но купцы не тронулись с места, они ждали главного.
Наконец забили в набат на Ярославовом дворище. Призывные звуки старинного колокола были с пеленок знакомы каждому новгородцу. Как бы уступая власть старшему, умолкли все остальные вечевые колокола, а колокол на Ярославовом дворище все звал и звал. Купцы поднялись и вышли из дома. Они спешили вовремя попасть на сборище.
Торговая сторона, где исстари собирались новгородские горожане решать свои дела, быстро заполнялась народом. Люди бежали со всех концов города, с пригородов и посадов.