- Ты говоришь так, словно этот корабль живой. - Влез в наш разговор Лир.
- Он и есть живой. Наполненный памятью. И не только о том пути, что успел пройти. Он несёт на себе часть того следа, что оставили после себя мои родители и брат. Как бы ни старался принц Валлиард, как бы не грозил всеми карами, казнил, пытал... - мне казалось, что сейчас из меня рвутся наружу совсем не мои слова. А голос настоящей Элейны. - Нашёлся же тот отчаянный, что вывесил ещё совсем недавно запрещённый герб моего рода? А значит, помнили не о той лжи, что вылил на память об Орландских принц, а о том, что было на самом деле. О застроенных островах, для тех, кто лишился крова. О помощи сиротам и пострадавшим от дракона, всем тем, кто лишился вообще всего, что ценно в жизни. О защите от поборов и бесконечных репрессий. О спокойной жизни в тени Изумрудного острова. О справедливости. Обо всём том, что никогда не заботило императоров. Принц так и не смог победить моего отца. И никогда не сможет. Просто потому, что имя герцога Орландского для всего народа навсегда связано с надеждой. И если живыми мои отец и брат были просто людьми, хоть и аристократами, то после гибели они стали героями. Сражаться с их образом в памяти людей всё равно, что пытаться победить ветер.
Глава 24.
- Жестокие слова, леди Элейна. - Сказал Винард, глядя куда-то мне за спину.
- По части жестокости у меня был хороший учитель. - Ответила я, оборачиваясь.
В принципе ничего неожиданного я не увидела. Просто у перекладины, к которой крепился щит-перегородка, сейчас отодвинутый в сторону, сидел Тень. Как всегда в своей привычной манере, замерев и не двигаясь, словно находился в глубоком сне или и вовсе был статуей.
Не увидев ничего интересного, я вернулась к рассматриванию доков.
- А это что? - спросила я возницу, когда дорога пошла вдоль высоченных каменных стен.
- Да это Военный док. Отсюда армейские отправляются. По гарнизонам, крепостям или прибывают обратно. Чтоб куда-нибудь услали бессменно, это постараться нужно.- Ответил возница.
- Корабли с заключёнными на рудные шахты тоже из Военных доков отправляются. Карательные отряды. Мятежники, конечно, те, кто выжил после пыток, допросов и прочих наказаний, высылаются на дальние острова. Чаще всего на верную смерть, потому что их просто выкидывают на почти непригодные для жизни острова на окраинах Империи. - Добавил Лир. - Если они конечно не опасны.
- Не опасные мятежники? - переспросила я.
- Конечно. Вот допустим... Помнишь, восстание гончаров? - спросил Лир.
- А было восстание? Люди просто возмутились повышению и без того почти неподъëмного налога. - Припомнила я какие-то обрывки из воспоминаний Элейны.
- Да ты что? Они подрывали авторитет императора и основы правления. Кто-то осмелился поинтересоваться, а не рехнулся ли часом наш принц? Другой и вовсе отказался платить. Так и сказал, как я этот сбор платить буду? - продолжал Лир. - Как же не было бунта? Самые что ни наесть бунтовщики и мятежники! Пусть радуются, если просто четвертуют! - разошёлся Лир. - А вот у этих негодяев есть жëны, родители, дети... Вот они и есть, не опасные мятежники. То есть мятежники они однозначно, жили же под одной крышей с бунтарëм, но пока сделать ничего не могут. По слабости, по малолетству. Ну не будет же наш храбрый принц опасаться младенцев? Вот их и отправляют.
- Ты чего разбушевался? - спросила я, удивившись настолько непохожему на обычное поведение Лира выступлению.
- Да так, накипело. Вот пар и вырвался. - Пробубнил Лир. - Но надо отдать должное. От такой отправки можно откупиться. Не всем конечно. Но имена тех, кого могут выкупить вывешивают на столбе на площади. Дорого конечно, но зато не помирать на краю империи. И казне как хорошо, такая статья дохода.
- Можно подумать, что у людей, которым не на что жить и налоги платить, отложено на всякий случай, чтобы если вдруг, то откупиться! - хмыкнула я. - Ну или чтобы родственников выкупать.
- А причём тут родственники? У нас аристократы этих торгов ждут, как ворон крови. - Ответил вместо Лира погонщик.
- Что? - чуть не подскочила я. - Это получается, что в империи практически на законных основаниях торгуют людьми?
- А что такого? Это же мятежники. А так пользу приносят. Или трудом, или деньгами в казну. - Оскалился Лир. - Так что думаю, наш принц даже расстроится, если бунтов не будет. Налоги пойди, собери... А тут как хорошо, и мятежников пристроил в надёжные руки, и аристократические кошельки потряс.
- Ну, герцог Орландский тоже в тех торгах каждый раз участвовал. - Насмешливо добавил в разговор Винард. - И потом, насколько я помню, принц Валлиард как-то помиловал всех обвинённых в мятеже. Он, кажется, тогда даже объявил, что это благодаря просьбе "его леди". Разве этой леди было бы сложно просить о милосердии в подобных случаях? Уверен, что принц не отказал бы.
- С чего бы это? Такое расточительство! Никакой казны не напосëшься! Ай! - Лир схватился за затылок. - Ты чего это дерëшься?
- Это он не дерётся, это он так разговаривает. - Прокомментировал прилетевший Лиру смачный подзатыльник Винард.
- А! - понятливо кивнул Лир. - Тогда когда он молчит, он мне больше нравится.
- Это да, когда он молчит, он всем нравится больше. - Рассмеялся Винард. - Молчание так украшает! Ай!
- Я смотрю твой приятель сегодня разговорчив! - съехидничал Лир, благоразумно отодвигаясь в сторону, чтобы сидящий у перекладины Тень до него не дотянулся, так как скупость на каждое лишнее движение подметила не только я. - Но вот тут Винард не прав. Я понимаю, почему Лена могла этого не знать, возможно, отец просто оберегал от всей этой страшной стороны жизни империи. Только стыдиться ему было нечего. Исследовательский корпус империи, когда у них появляется возможность, изучает вольные острова. Они огромны, почти как остров Правосудия, и пустынны. Расположены далеко, сообщения с империей почти нет, но для жизни пригодны. Герцог, который часто был меценатом для корпуса, скорее всего, получал более точные описания островов, чем даже император. Я слышал о четырёх таких островах, которые герцог взял в аренду у империи на пятьсот лет. Туда-то и отправлялись корабли Орландских с выкупленными людьми и всем тем, что могло пригодиться для обустройства. Не зря же герцог всегда старался выкупать семьями. Другое дело, что наши аристократы ему здорово мешали. Как же, получить в собственное распоряжение совершенно бесправного человека. Были, правда и те, кто наоборот, присоединялся к герцогу. Так что на ближайшие пятьсот лет, есть четыре острова, где Орландский, это не просто имя рода.
В этот момент Тень поднял вверх руки, растопырив полностью пальцы на одной руке, и четыре на другой.
- Кажется, таких островов девять. - Озвучила я. - Что, Винард, хотел кинуть камень в огород моего отца, а уронил себе на ногу?
- Почему это? Я только напомнил, что твой отец в этих торгах участвовал. - Взглянул на меня Винард. - На самом деле, если не попасть к подонку, то, что плохого?
- Людей свободы как бы лишали не за что. - Раздался тихий голос Лира.
- Я бы не сказал, что свобода ценнее всего на свете. - Ответил Винард. - Когда нужно выживать, о свободе редко вспоминают.
- Так-то и бродяга свободен. Но спроси у него про свободу, когда он несколько дней не ел, почти окоченел от холода и приткнулся у стены в подворотне. - Вспомнила я о своей прошлой жизни. - А если ещё и кто-то из близких рядом и в тех же условиях...
- Вот именно! - горячо поддержал меня Винард. - Ради того, чтобы твой близкий жил и не страдал, пойдёшь на всё. А уж собственная свобода... И я, и Элейна... Лена, как ты её зовёшь, тоже свободны. Но меня убьёт моя клятва, а её ошейник выбора. Да угомонись ты! Винард еле успел уклониться от очередного "разговора" с Тенью.
- Спасибо, Тень! - улыбнулась я ему. - Меня не пугают напоминания о встрече с драконом. А есть ещё какие-то доки? Куда мы едем?
- Конечно, есть. Грузовые. - Ответил возница. - Сейчас мы на пароме поднимемся на Кинжал, вытянутый такой остров. А вот с его края уже через Дальний док. Пока переправляться будем, часа два можно будет погулять. Людей последним ходом забираем.