Пэкстон расхаживал по комнате передо мной, пока я сидела в большом кожаном кресле. Одинокая и потерянная. Я могла лишь слушать.
Он вырисовывал пальцем круги у своего уха, продолжая свой марш-бросок.
— Твоя мать была немного с приветом, спрыгнула с пожарной лестницы навстречу своей смерти, когда тебе было одиннадцать. Штат не смог найти кого-либо, кто согласен был взять двух девочек вашего возраста, поэтому вас разделили. Ты отправилась в Мичиган жить с Уолкерсами. Милая пара. Они вырастили семерых, кажется? Или восьмерых? Да, восемь детей, которых некуда было отправить. Ты была одной из них. Ты была хорошим бейсболистом. Три звания чемпиона штата. Впечатляюще. Ты даже пробовалась в ландшафтном дизайне, но провалилась. Затем ты работала в баре стриптиз-клуба, где преуспела. Это объясняет, почему у тебя так хорошо выходят те коктейли. Да? Я оставлял тебя наедине со своими детьми. Как я мог быть таким тупым. Даже не знаю, что тебе сказать. Хотелось бы, чтобы ты могла прочувствовать ярость, наполняющую мои вены сейчас, Габриэлла. Хочу перерезать тебе глотку, отвезти в океан и скормить акулам.
— Я бы никогда не причинила вред Роу и Фи. Ты это знаешь.
— Я даже не знаю, кто, блядь, ты такая.
Внезапно я испугалась за свою жизнь.
— Что ты собираешься делать?
— Я ничего не буду делать. Сделаешь ты. Просто вспомни, детка. Мы все невиновны, пока не доказана наша вина.
Мой взгляд упал на роскошные часы в золотой оправе, затем на фото Роуэн и Фи. Они счастливо улыбались: Роуэн искренне смеялась, улыбка Офелии была ровной и фальшивой. Той, которую она использовала, когда ее просят улыбнуться.
После этого я ничего не слышала. У меня в голове раздавался истошный крик, пока я пыталась осознать, что происходит. Я снова сомневалась в реальности своей жизни.
— Это за тобой, — ухмыльнулся Пэкстон. Его рука вырвала меня за волосы из кресла.
— Мисс Делгардо?
— Уберите эту шалаву из моего дома, — сказал Пэкстон, злостно толкнув меня к полицейским в форме.
У меня земля ушла из-под ног от этого толчка и тяжести на сердце. Я упала на колени, испуганная до чертиков.
Оба мужчины помогли мне подняться. Один из них с помощью наручников. Я едва помню, как мне прочли мои права. Это было больше похоже на эхо в голове. Что-то о краже личности и исчезновении Габриэллы Пирс.
Последняя мольба к мужу, и меня увели незнакомцы.
— Пэкстон?
Он стоял в дверях, засунув руки в карманы, с напряжением на лице. Я не переставала смотреть ему в глаза, даже когда почувствовала руку на голове, направляющую меня на заднее сидение полицейской машины. Солнечный день внезапно стал пасмурным. Я не разорвала зрительного контакта. Даже когда мир вокруг закружился, и я вот-вот была готова потерять сознание. Я попыталась сморгнуть размытость, продолжая фокусироваться на Пэкстоне. Молить глазами. Но не могла. Это было слишком. Все вокруг потемнело.
* * *
— Я не хочу ехать. Хочу остаться с тобой.
Я покрепче обняла ее за закрытыми дверями, пока наши новые родители и соцработник обсуждали наши жизни. Жизни, которые разделят нас, но это никого не волновало. Я не могла жить без нее. Не хотела. Она мне нужна. Она была частью меня и это не какое-то там клише, типа руки или ноги. Она была моим сердцем. Гэбби была моим сердцем.
— Послушай меня. Хочу, чтобы ты внимательно меня послушала. С этого момента ты больше не Гэбби. Ты поедешь к Уолкерсам, и у тебя будет потрясающая жизнь. Клянусь, мы будем снова вместе, даже если это будет последнее, что я сделаю. — Я сняла свою розовую кофточку и выскользнула из туфель, объясняя ей, что теперь будет. Я должна была. Должна была защитить ее. Я знала район, в котором жила миссис Портер. Уже была там, в нескольких кварталах от ее дома. Приемный дом в злачном районе Форт Маерса. Преступный район. Гетто. Я не хотела, чтобы Гэбби оказалась там. Она бы там не выжила.
— Иззи, что ты делаешь?
— Нет, не Иззи. Я Гэбби, а ты — Иззи.
— Иззи! Что ты делаешь?
— Гэбби. Я Гэбби. Дай мне свою кофту! Быстрее, — произнесла я, стреляя глазами в дверь.
— Это не сработает, — волновалась она, снимая свою фиолетовую кофту.
— Сработает. — Мое сердце отстукивало миллион раз в минуту, адреналин зажег все мои нервные окончания, а руки дрожали, как у наркозависимой. Я делала, что должна была, потому что любила ее.
— Иззи, я не хочу жить без тебя, — плакала Гэбби. Последняя отчаянная попытка заставить меня изменить свое решение.