— А у меня будет дирижабль, — просто встряла Иззи.
Я видела грусть в мамином взгляде, когда она обернулась посмотреть на меня. Я ничего не могла поделать. Я действительно хотела иметь дом с бассейном и двориком. Ни за что я не буду жить то тут, то там, когда вырасту. Может быть я буду жить в Калифорнии или Оклахоме. Мы жили там у одной леди, у которой была лошадиная ферма. Мы с Иззи хотели остаться там, но мама не разрешила нам.
— Поэтому люди едят животных, понимаете? Если бы люди были счастливы тому, что они имеют, животным бы не приходилось умирать. Это жестокое удовольствие. И оно вам не нужно, Клайды. — Уверяла она нас настойчиво. — Мир бы стал лучше, если бы люди перестали желать большего. Господь дал нам то, что нам нужно, но наши эго хотят большего. Вам не нужны все эти вещи, чтобы быть счастливыми. Помните это. Вы слышите меня, Клайды? — Она не посмотрела на нас через зеркало заднего вида, поэтому никто из нас не ответил.
— Куда мы едем? — спросила Иззи одновременно со мной. Мы часто это делали. Одновременно говорили одно и то же или заканчивали друг за другом предложения.
— Помните, несколько месяцев назад мы были у Брайса? Парня с большой собакой?
— Да, его звали Плуто, — сказала я, вспоминая собаку. Своей головой он доставал мне до подбородка. Мне нравился Брайс. Его палатка стояла рядом с нашей, когда мы останавливались на пляже.
Машину охватила тишина, пока мама пыталась разобрать указания, написанные на пакетике из Макдональдса. Посмотрев друг на друга, мы с Иззи поняли, что каждая из нас думала об этом месте. Ей это тоже казалось неправильным. Я видела это на ее лице.
Мы припарковались посреди улицы в каких-то трущобах и поднялись на четвёртый этаж здания. Лифт был сломан, и мы обе начали ныть после первого же пролёта.
Чувство, которое зародилось у нас с Иззи в машине, не покидало нас до самого вечера. В основном мы смотрели Nickelodeon на замусоленном матрасе, брошенном в углу комнаты. Мама с Брайсом и двумя другими парнями курила травку и пила из одной бутылки.
Каждая из нас получила по кусочку пиццы, прежде чем лечь спать на грязных матрасах. Мама поцеловала нас на ночь, обещая первым же делом с утра уехать отсюда.
Она знала, что это плохое место, и чувствовала вину за то, что привезла нас сюда, но все равно это делала. Из раза в раз. Если где-то были мужчины, наркотики или алкоголь она была в том месте. Особенно если все это было бесплатно. Не то чтобы они были действительно бесплатными, особенно не той ночью.
Мы с Иззи никогда не говорили об этом, но знали, что происходило в соседней комнате. Мы знали, что наша мама не просто спала в одной комнате с тремя парнями. Это был не первый раз, и не был бы последним.
— Ненавижу, когда она это делает, — прошептала Иззи, когда мы притворялись спящими. Брайс поднял иглу в воздух, и мама протянула ему руку. Её голова мгновенно откинулась назад, и она глубоко вдохнула.
— Черт, да, — выкрикнула она.
— Всё хорошо, Гэбби. Утром мы уедем. Она так сказала. Она пообещала. — Иззи держала меня за руку, а я держала её, и мы не сводили глаз с нашей мамы. Через 10 минут все трое парней уже трогали её. Она им позволяла. Она даже целовала их в губы с открытыми ртами и тому подобным.
Один из парней запустил руку ей в штаны, и она застонала, но лишь на секунду. Она заставила его остановиться, но лишь для того, чтобы уйти с ними в спальню. Прочь от Иззи и меня.
Я закрыла глаза и попыталась не слышать всего этого шума. Попыталась не концентрироваться на том, что происходило за соседней дверью. О чем знала я. О чём знала Иззи. Это не было нашим первым разом, но будет нашим последним.
Один из парней начал кричать, и мы поняли, что кричит он на маму.
— Какого хера ты делаешь? Иди сюда!
— Чувак, трахни ее на окне, — сказал другой. Это был Брайс.
— Йоу, ребята идите сюда, — произнёс худощавый парень в дверях. — Ваша мама сошла с ума, не выносит своей наркоты.
Мы обе встали и подошли ближе к мужчине, застегивающему ширинку.
— Мама! Что ты делаешь? Остановись. Ты пугаешь нас, — завопила Иззи, подбегая к пожарной лестнице за окном.
Я не пошла к ней. Осталась стоять на месте, смотря, как обнаженная мама балансирует на металлическом поручне. Сердце колотилось в груди, а слёзы застилали глаза.
— Мама! Иди сюда. Пожалуйста! — молила Иззи.