— Что случилось? И хватит на меня смотреть с таким идиотским видом.
Он рассмеялся и усадил ее себе на колени. Смех его быстро стих: он задумался, что ей рассказать. Про меморандум? Нет. Про исчезновение Уитли? Да. Она все равно скоро услышит про это.
— Гаррет приходил с визитом, — медленно проговорил он. — Похоже, наш друг Уитли исчез.
Она нахмурилась и развернулась, чтобы смотреть ему в глаза:
— Что значит «исчез»?
Маркус быстро пересказал ей то, что услышал от Гаррета. Кажется, Изабел не очень обрадовалась известию о том, что ее личный бог возмездия испарился. Выпрямившись, она твердо заявила:
— Я в это не верю. Уитли — змея, и хотя я миллион раз пожелала бы, чтобы он уполз под тот камень, из-под которого явился, я не могу себе представить, что он так поступил.
— А ты не думаешь, что его нашел и убил какой-то человек из прошлого? — Маркус поднял бровь. — Если помнишь, мы с тобой сами не исключили убийство.
Она покачала головой, потом замерла, задумалась.
— Это возможно, — признала она, — но если его кто-то убил, то где же тело? И зачем его коня вернули в конюшню?
Маркус пожал плечами, и она продолжила:
— Вот именно! Если бы я собиралась его убить, то первым делом избавилась бы от тела, а потом написала Китингу записку от имени Уитли, в которой сообщила бы, что меня внезапно отозвали в Лондон, и попросила бы упаковать вещи и отправить в столицу первым дилижансом. И еще приложила бы к записке деньги, кругленькую сумму, которой хватило бы на оплату счета и дилижанса и на щедрые чаевые. Даже адреса не стала бы писать, только чтобы саквояж оставили на почте, откуда его потом заберут. Учитывая, какая суета вечно царит на почте, его заметили бы через много дней или даже недель, и никто не вспомнил бы, чей это саквояж и когда его привезли. А что до коня, то он бы исчез вместе с Уитли. Все подумали бы, что Уитли уехал на нем в Лондон.
Маркус кивнул:
— Это могло бы сработать. Но записка… Вдруг кто-то понял бы, что это почерк не Уитли? А конь? Ты избавилась бы от него так же легко, как от Уитли?
Она посмотрела на него с отвращением:
— Ты думаешь, что Китингу знаком почерк Уитли? Или что он стал бы хранить записку? Конечно, нет! Какая Китингу разница, вернулся Уитли в Лондон или нет? А что до коня, — торжествующе закончила она, — то я бы продала его на ближайшем рынке. Все равно Уитли не стал бы возражать.
Обдумывая сценарий, предложенный Изабел, Маркус пришел к выводу, что исчезновение Уитли не было спланировано — или по крайней мере хорошо спланировано. Ее план сработал бы. Уитли исчез бы без всяких свидетелей. Тела нет, конь в стойле — похоже, за этим что-то кроется. Если вор или грабитель убил Уитли, то почему не оставил тела на месте? А конь… Какой разбойник, достойный своего звания, попросту вернул бы такое ценное животное? И все же Маркус не мог отказаться от мысли, что к исчезновению майора приложил руку кто-то из его прошлого. Или же агент Франции…
На следующий день Изабел и Маркус только что встали из-за стола, поужинав, когда Томпсон объявил, что в кабинете Маркуса ожидают гости. Маркус прекрасно понял, что это за гости. Он запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони Изабел и поспешил из комнаты, проигнорировав ее вопросительный взгляд.
В кабинете его ждали Джек в очень потрепанном виде и мрачный Гаррет. Маркус предложил им бренди.
— Не ожидал увидеть вас так скоро, — заметил он, обращаясь к Джеку.
— Я едва поверил своим глазам, когда пару часов назад он появился у меня дома, — поделился Гаррет. — Они со слугой, которого я послал с запиской к нему в Лондон, должно быть, разминулись по дороге.
Джек невесело улыбнулся:
— Не сомневаюсь. А то, что Уитли пропал, — это худшие вести, какие я только мог получить, когда вернулся к Гаррету. — Джек сделал большой глоток бренди. — Время поджимает. В течение недели план Уэлсли надо либо развертывать, либо полностью менять, — откровенно сказал он. — Португалия — наша лучшая ставка, чтобы удивить французов. Но теперь, когда Уитли исчез, нам придется исходить из того, что меморандум у французов. — Переводя взгляд с одного на другого, он добавил: — Мы с Роксбери обсудили ситуацию и пришли к выводу, что потеряли уже достаточно времени, слишком много, говоря по правде. — У него по скулам заходили желваки. — И нам придется действовать быстро и выяснить у Уитли правду. Любыми необходимыми средствами.
— Выбить ее из него, — ровным тоном сказал Маркус.
Джек посмотрел ему в глаза:
— Да. Время для любезностей прошло. Сколько мы потратили впустую: неделю, десять дней, больше? — Он поджал красивые губы. — Будь оно все проклято! Ну почему, черт подери, он испарился прямо сейчас?
— Почему — это уже не важно, — сказал Маркус. — А важно то, что мы будем с этим делать.
— Согласен, — отозвался Джек. — И так как он исчез, мы должны действовать исходя из того, что меморандум в руках у французов. В течение часа я поеду обратно в Лондон, чтобы передать Роксбери неприятное известие — Уитли исчез при таинственных обстоятельствах.
— Нет, не поедете, — решительно заявил Гаррет. — Вы едва держитесь на ногах. Свалитесь с лошади, не проехав и пяти миль. В столицу отправляюсь я. Роксбери в курсе ситуации здесь, и я думаю, кто из нас доставит ему сообщение, совершенно не важно.
Судя по его виду, Джек собрался спорить, но Маркус ему не позволил.
— Джек, он прав, и вы сами это знаете, — сказал он. — Пускай едет Гаррет.
Джек вздохнул:
— Отлично.
Они еще немного поговорили, потом встали, пожали друг другу руки, и Джек с Гарретом удалились. Хмурый Маркус отправился на поиски жены. Он нашел ее наверху, в гостиной, примыкающей к ее спальне.
Изабел оторвалась от женского журнала, который листала, и посмотрела на него. В глазах ее затаился вопрос.
Маркус криво улыбнулся. Ну и как ему с этим справиться? Она будет спрашивать, что происходит, требовать ответов, а у него ответов для нее не было.
Изабел прищурилась:
— Ты не собираешься мне рассказывать, о чем вы говорили?
Он присел на подлокотник дивана, на котором она расположилась.
— Не все, — признался он. — Но я скажу, что Джек и Гаррет озадачены исчезновением Уитли.
— А им какая разница? — резонно спросила она.
Маркусу был хорошо знаком этот тон. Она изведет его, будет мучить вопросами, пока он не расскажет что-нибудь, что удовлетворило бы ее. Он на мгновение задумался.
— Помнишь, как я тебя спросил, что у Уитли есть против тебя, а ты не ответила?
Изабел кивнула.
— Вот и я в похожем положении. Если бы я мог, я бы рассказал, но пока по крайней мере я должен молчать.
Изабел хотела возразить, однако признала, что это вполне справедливо. Маркус не стал давить, когда она отказалась открыть ему тайну, и она не могла злиться сейчас на то, что у него есть своя. Искушение было велико, но выражение его лица ясно говорило ей, что она ничего не добьется.
Изабел вздохнула:
— Но когда-нибудь ты мне расскажешь?
Он улыбнулся, лаская теплым взглядом ее лицо:
— Как только смогу — расскажу.
Этим ей пришлось и удовольствоваться.
Может, Изабел и была довольна, а вот незнакомец, который провел весь день в укрытии среди деревьев вдали от дома, довольным быть никак не мог. Задолго до рассвета он устроился на ветвях огромного дуба и с первыми лучами солнца принялся изучать дом и расположение хозяйственных построек. В подзорную трубу он наблюдал за слугами, сновавшими туда-сюда, и внимательно рассмотрел Изабел и Маркуса, когда они прогуливались, наслаждаясь прекрасным воскресным утром. Он заметил и Гаррета, который приезжал с визитом после обеда, и долго смотрел ему вслед, когда он ускакал. Гаррет мог создать много проблем.
Как только стемнело, незнакомец спустился с дерева и направился туда, где паслась его лошадь — он привязал ее так, чтобы она легко могла добраться до воды и пощипать травку. Погруженный в свои мысли, он сел на лошадь и уехал.
Сегодняшние наблюдения лишь подтвердили то, что он уже подозревал: поместье Шербруков слишком велико, чтобы он с легкостью мог справиться со своей задачей, а время поджимает. Ему надо нанести удар, и нанести быстро, если он хочет что-то добыть, и существует лишь один способ выполнить задание как можно скорее.