– До чего ты мокрая. Сводишь меня с ума, как пацана.
Двигаюсь ближе, чуть приподнимаясь, оседаю на его стояк, при этом из груди вырывается крик. Он растягивает меня, заполняя собой полностью, принося невероятные ощущения наслаждения.
– Двигайся, двигайся, Эльза.
Я двигаюсь, как сама хочу, то глубоко и медленно, то приподняв попку, насаживаясь только на разбухшую головку. Марк выкручивает мои соски, наклоняясь, сосет их и лижет, они такие безумно чувствительные. А мне не хватает его тела, рубашка так и застегнута, я сжимаю ее пальцами, сминая ткань.
– Дьявол, девочка, какая ты узкая и горячая.
Его слова заводят, я сама чувствую, как теку еще больше. Начинаю ловить приближение оргазма, двигаюсь резче, насаживая себя на член Марка по самые яйца. Выгибаю спину, он держит меня за талию, до боли сжав ее, я кончаю, бьюсь в конвульсиях своего оргазма.
Марк рычит, приподнимает меня за попку, тут же опуская, делает так несколько раз, его член становится еще больше, хватает меня за шею, впивается в губы, замирает. Я чувствую, как его теплая сперма стекает вниз, слышу его стон.
– Ты простила меня? – он не выходит из меня, продолжая целовать уже мое лицо, глаза. – Моя безумная девочка.
– Ты сейчас такой странный, – шепчу, не хочу, чтоб он останавливался.
– Какой?
– Такой другой.
– Тебе нравится?
– Очень.
– А как же твой Господин?
– Я всегда рада своему Господину. Если он только мой и ничей больше.
– Только твой. Только твой навсегда.
Марк прикусывеет мою нижнюю губу, шлепая по ягодицам ладонью, кожа тут же горит огнем, а тепло растекается по всему телу.
Глава 26 Марк
Захожу в прихожую, кидаю ключи на комод, свет нигде не включен, странно, ведь Эльза, должно быть, уже дома, разговаривал с ней полчаса назад. Отец задержал на совещании, обсуждали отчет Медведева с площадки Нового Уренгоя.
Я думал, ему там понравится, а Артур лишь скулит каждый день, что ему нужно домой, что его личная жизнь именно из-за меня рушится уже который месяц. Сам виноват, нечего было так себя вести. Там же вспомнили Лизу, она уволилась сама, написала заявление, долго потом писала и просила прощения, Эльзе все это не нравилось, но моя милая темпераментная эстоночка молчала.
Пристраиваю букет тюльпанов на кресло, люблю дарить своей девочке цветы. Конечно, у меня есть более особенный подарок, но для него нужно особенное место. Не думал, что я такой романтик.
– Эльза?
Прохожу, не разуваясь, меня начинает напрягать эта тишина и пустота. В голове сразу миллион мыслей, где я мог накосячить или обидеть мою женщину. Вдруг она собрала вещи и ушла, вот так, просто, не сказав ни слова. Открываю дверь спальни и замираю на месте.
Шторы задернуты, от зажженных свечей легкий полумрак, прямо посередине комнаты, коленями на подушке, совершенно обнаженная стоит Эльза. Руки за спиной, но не связаны, на ней только чулки, высокие каблуки и мой подарок.
Эта безумная девочка удивляет меня постоянно. В ней такое невероятное сочетание порочности и покорности, которое опьяняет меня и сводит с ума. Не понимаю, как я жил без нее раньше? Сколько стоило труда и усилий уговорить ее жить вместе и остаться моим секретарем. Она так смущалась своего нового статуса моей девушки и подчиненной, а для меня все было закономерно и правильно.
Три месяца, вот уже три месяца мы вместе, она спит в моей постели. Она варит мне кофе и приносит его, на работе и дома. Она возбуждает и провоцирует сама, не замечая этого, даже не понимая, какую имеет власть. Это я ее раб, а не Господин. Но лучше ей об этом не знать.
Моя рабыня стоит коленями на подушке, с завязанными глазами, с моим подарком на тонкой шее – небольшой ошейник из тонкой черной кожи с камушками и кольцами по кругу. У нас негласное правило, если мы хотим заняться сексом именно в таком стиле, то я беру ошейник и показываю ей его, если Эльза подходит и позволяет мне его надеть, то сессия начинается. Я ее Господин, она принимает все, что я ей дам.
Но если этого хочет она, то просто надевает сама, опустившись на колени передо мной. Как сейчас, Эльза просто ждала меня, а я уже возбужден.
Обхожу по кругу, смотрю, как дрожат ее набухшие соски, как она, приоткрыв рот, глубоко дышит. Я знаю, она уже мокрая, ее киска готова принять меня уже сейчас, но еще рано.