— Мне больно сидеть. Позволь мне немного отдохнуть на тебе, — сказал Лу Цзин, как будто это была самая естественная вещь в мире.
Затем он прижался своим телом к Сяо Чэнцзюню. Сяо Чэнцзюнь огляделся. Дворцовые дороги были пусты, и носильщики паланкина не могли видеть, что происходит в паланкине, поэтому он не стал возражать.
Тело Лу Цзин было теплым, от него исходил освежающий травяной аромат, напоминавший ему о тихом лесе. Это было очень приятное чувство, когда Лу Цзин лежал на нем. Во дворце Фэнъи, как обычно, было холодно и тихо, работало множество слуг, но каждый из них занимался своими делами тихо, поэтому не было слышно праздной болтовни.
— Вы оба, должно быть, устали после сегодняшних трудов, — сказал отец-императрица Цзи Жуо глядя на пару, сидящую бок о бок на мягком кресле.
— Отец-императрица, должно быть, еще больше устал от того, что наблюдал за всеми тонкостями подготовки к свадьбе, — Лу Цзин сказал, вежливо улыбаясь и выглядя в полной мере как послушный зять.
Обычно суровое лицо императрицы Цзи расслабилось, и она улыбнулась.
— Ты всегда был понимающим человеком, даже когда ты был ребенком. Наследный принц не слишком хорошо владеет словом, поэтому надеюсь, ты можешь позволить ему некоторую свободу действий в этом отношении.
— Я сделаю все возможное, чтобы позаботиться о наследном принце, — Лу Цзин сказал, все еще улыбаясь, отвечая на слова императрицы.
Он вел себя, как подобает нежной и добродетельной маленькой жене. Наследный принц не мог не взглянуть на него. — У меня не так много дел в этом дворце, так что приходите и болтайте со мной, когда у вас будет время, — сказал Цзи Жуо.
Его пронзительные орлиные глаза немного смягчились.
— Вы обучались боевым искусствам у старого маркиза Аньго с самого детства, верно? С каким оружием ты тренировался?
Лу Цзин уже собирался ответить, когда Сяо Чэнцзюнь толкнул его локтем. Он проглотил слова, которые собирался и позволил Сяо Чэнцзюню говорить вместо него.
— Отец императрица, наследный принц-консорт в последнее время не здоров. Когда ему станет лучше, он придет провести с вами несколько дружеских поединков, — сказал Сяо Чэнцзюнь. Лу Цзин поднял брови. Императрица только спросила, чему он обучался, и не упомянула о том, что сегодня он хочет провести дружескую дуэль.
Сяо Чэнцзюнь на самом деле хотел сказать это, чтобы подчеркнуть императрице, что в последнее время он был не здоров.
— Хаха! — Императрица не могла удержаться от смеха, когда она посмотрела на встревоженного кронпринца. — Я как раз собиралась сказать, что ему не нужно приходить и приветствовать меня завтра утром, но вы явно не могли подождать, пока я доберусь до этого сам.
Он посмотрел на бледное, осунувшееся лицо. Несмотря на то, что он позволил паре сесть на мягкий стул, Лу Цзин все еще испытывал сильный дискомфорт. Приветствие императрицы по утрам было важным протоколом, и это требование обычно не могло быть отменено без веских причин. Однако в первые несколько дней после свадьбы, императрица могла по своему усмотрению сделать это в качестве акта милосердия по отношению к новому супругу.
— Спасибо, отец-императрица, — поспешно сказал Лу Цзин, вставая, чтобы поблагодарить его.
Отсутствие необходимости рано вставать на следующее утро было настоящим благословением.
— Вы освобождены от посещения заседаний императорского двора в эти несколько дней, но не отлынивай, — сказала императрица, обращаясь к Сяо Чэнцзюню. Его выражение его лица снова стало сдержанным, и он заговорил предостерегающим тоном. — Кроме того, вы оба еще молоды. Не слишком предавайтесь плотским утехам, это повредит вашему телу.
— .... Да, я понимаю, — сказал Сяо Чэнцзюнь, поднявшись, чтобы почтительно подтвердить слова императрицы.
Лу Цзин чуть не подавился собственной слюной. Очевидно, что Императрица считала, что он может быть просто откровенен с ними, поскольку все они были мужчинами. Он украдкой взглянул на наследного принца. Его выражение лица оставалось спокойным и стоическим, но кончики его ушей приобрели слабый розовый оттенок.
На обратном пути Лу Цзин не мог не посмотреть на уши Сяо Чэнцзюня. Ему казалось, что ему только что открыли огромный секрет. — Если Отец Императрица попросит тебя провести дружеский поединок с ним, не слишком усердствуй, — сказал он.
Он не понимал, что его супруга украдкой поглядывает на него, и продолжал добросовестно подчеркивать вещи, с которыми Лу Цзин должен быть осторожен во дворце.
— Да, — послушно ответил Лу Цзин. Изначально он хотел спросить императрицу, почему она настояла на том, чтобы он стал супругом наследного принца, но в последний момент решил отказаться.
Задавать такой вопрос неожиданно казался довольно неуместным, и он подумал, что, возможно, он задаст его во время дружеской дуэли.
— Я также хотел спросить, почему во дворце Фэнъи нет ни одной дворцовой служанки? — сказал Лу Цзин. Обычно больше дворцовых служанок, чем евнухов в хугун, но он видел только двух дворцовых служанок во дворце Фэнъи. — Отец императрица — мужчина, поэтому он должен избегать женского пола.
— Это была моя оплошность, — сказал Лу Цзин, улыбаясь. Теперь ему было совершенно ясно, почему Сяо Чэнцзюнь был раздражен.
Должно быть, он был недоволен тем, что позволил Сунься проверить его раны. Сяо Чэнцзюнь посмотрел на Лу Цзина украдкой и увидел, что тот улыбается. В этот момент его выражение лица сразу же немного потемнело.
— Дянься, не сердись, — сказал Лу Цзин. Видя, что Сяо Чэнцзюнь быстро помрачнел, он быстро сел прямо. — Мне было одиннадцать лет, когда я отправился на Северо-Западный фронт с моим дедушкой, и там не было женщин. Я вернулся только тогда, когда мой дедушка скончался, и я не мог проявить неуважение к его памяти, развлекаясь во время его траура. Клянусь небесами над головой, я все еще целомудрен!
После того, как супруга наследного принца сделала это заявление, паланкин под ними слегка покачнулся.
— Ты...— Сяо Чэнцзюнь сначала был ошеломлен, а затем не смог удержаться от громкого смеха.
Сяо Чэнцзюнь и так был хорош собой, а когда он смеялся, казалось, что солнце вышло из-за туч. Лу Цзин был заворожен этим зрелищем и забыл, что собирался сказать дальше. Он сказал себе, что должен заставить наследного принца больше смеяться в будущем.
Вернувшись в Восточный дворец, Сяо Чэнцзюнь последовал за Лу Цзином в зал Бафэн. Лу Цзин, как обычно, вернулся в зал Бафэн. У наследного принца были свои спальные покои, но первые полмесяца после их свадьбы он должен был спать в покоях своей супруги.
— Дянься, господин Цай просит срочно поговорить с тобой, — сказал Ань Шунь, поспешив в тот момент, когда паланкин был спущен на землю. Сяо Чэнцзюнь нахмурился, затем повернулся к Лу Цзину.
— Вы можете отправиться в дом, чтобы отдохнуть, — сказал он. Лу Цзин кивнул, поднялся и направился к своим спальным покоям. Паланкин, в котором находился Сяо Чэнцзюнь, снова подняли, и носильщики начали двигаться в направлении палат Чунвэнь.
— Дянься! — Цай И вскочил на ноги, увидев Сяо Чэнцзюня. — Императорский цензор Гэн Чжу был заключен в тюрьму!
— Что? — Сяо Чэнцзюнь был шокирован.