- Нет, - умоляюще повторяет парень. - Я же… я же говорю вам. Пожалуйста. Где я?
Он лишь всхлипывает; блондин слишком обезвожен, чтобы лить слезы.
- Ты по-прежнему в Мексике. У меня много особняков, но этот самый любимый. Признаюсь, я несколько огорчен, что тебя привезли именно сюда. Порой без мучений не обойтись, но я предпочитаю не марать свой дом. Ты уверен, что не насиловал?
Его слова произносятся с нежностью забивающего гвоздь молотка.
- Фелипе, - увещевает его рабыня, - прекрати над ним издеваться! Ты все только усложняешь.
Он смеется.
- Ты понравился моей Селии. Что ты об этом думаешь?
- Воды, - рявкает Малыш, после чего вздрагивает. – Мммпростите, - тянет он, - очень хочется пить. Мне нужно немного воды.
Видя, как парень безостановочно облизывает свои потрескавшиеся губы, Фелипе, сжалившись, направляется к неподалеку стоящему холодильнику за водой. При звуке открывающейся крышки, блондин начинает издавать жалобное поскуливание, а когда бутылка подносится к его губам, начинает вожделенно стонать. И пока тот, с пробудившейся энергией и с явным отчаянием хлещет воду, Фелипе неотрывно наблюдает за длинной линией его горла.
- Еще! Еще, пожалуйста, - просит парень, когда бутылка отнимается от его губ.
- Тебя стошнит, - предупреждает Фелипе.
- Мне плевать, - не унимается он.
- А мне нет.
Из веселого, его тон превращается во властный.
Закрыв рот, Малыш кивает и с досадой роняет свою голову на деревянную балку позади себя.
- Простите. Спасибо.
Судя по всему, ему уже лучше.
- Малыш, - обращается Фелипе, - чего ты хочешь больше всего?
И прежде, чем тот успевает ответить, мужчина прижимает палец к его губам.
- Я имею в виду, кроме жизни.
8
Малыш
Адреналин зашкаливает. Всякий раз, когда кто-то заговаривает с ним о жизни, это, как правило, является прелюдией к угрозам убить его. Малышу всегда нравились поездки их байкерского клуба в Мексику. В этой стране отменная еда, жаждущие женщины, и при переходе через границу, его никогда не шманают. Каждый месяц в течение последних двух лет, они с друзьями из "Ночных Дьяволов" приезжали в Мексику, зависали на недельку, забирали наркоту и возвращались обратно, пересекая границу. Но не в этот раз. В этот раз, Шкет похерил все планы и это стоило им жизни.
- Теперь вы собираетесь меня убить?
Малыш пытается казаться бесстрашным. Смерть лучше мучений, повторяет он себе. Хотя, он боится ножа, до ужаса боится гребаного ножа и надеется, что ему просто пустят пулю в голову, прежде чем он поймет, что происходит. Быстро и безболезненно – вот как Малыш хочет умереть. Ну, вообще-то он хотел умереть в преклонном возрасте, мчась на своем мотоцикле на скорости под сто пятьдесят километров в час по бескрайней ночной дороге… но и пуля сойдет. Малыш пытается раствориться в воспоминаниях о материнских объятьях и родном доме, желая, чтобы эта мысль стала для него последней, как, внезапно, к его губам осторожно прижимаются женские губы. Малыш потрясенно отстраняется. В его сознание просачивается смех Фелипе, вперемешку с его речью.
- Я могу тебя убить, если хочешь. Хотя, я собирался предложить обратное. Хочешь жить? Хочешь выбраться отсюда?
Малыш облизывает свои пересохшие губы. Он изнурен. Избит. И у него нет причины лгать, так же как и нет причин верить в свое освобождение.
- Я хочу домой.
9
Селия
Прижимаясь к блондину, Селия спрашивает на английском, - Где твой дом? - и, кажется, ее голос успокаивает Малыша.
Поднеся бутылку к его пересохшим губам, она позволяет ему сделать большой глоток воды, но только один.
- С моими родителями, - произносит он.
Парень ерзает, скованный кандалами и, повернув голову, тянется к ее шее. Не в силах устоять, Селия проводит щекой по его влажным от пота волосам и пропускает его спутанную копну через свои пальцы.
- Они погибли, - шепчет он.
Произнеся соболезнования, она продолжает поглаживать волосы Малыша, тихо спрашивая о том, как это произошло. Селия никогда не знала своей матери и всегда радовалась смерти своего отца, но она может сопереживать страданиям Малыша, поскольку познала суть любви.
- Автомобильная авария, - онемело отвечает Малыш. - Пять лет назад.
Продолжая говорить, губами он скользит по шее Селии, заставляя ее вздрагивать.
- Я должен был догадаться, ведь при входе в дом мне пришлось открыть дверь своим ключом. Обычно, когда мама была дома, она делала мне сэндвич, и спрашивала о том, как прошел мой день, ну, и все в таком духе.
Его желудок заурчал.
- Но ее не было. Я помню, что дом ощущался непривычным. Пустым. Оказалось, что отец приехал домой пораньше, чтобы свозить ее куда-нибудь на обед. Они так и не вернулись.
Помещение погружается в скорбную тишину. Посмотрев на Фелипе, Селия взглядом спрашивает его позволения освободить Малыша, чтобы она смогла обнять его как следует. И не удивляется, когда тот отрицательно мотает головой. Фелипе слишком осторожен, когда дело касается ее безопасности. Но что, в действительности, блондин может с ней сделать? Селия закатывает глаза, но ее губы выдают степень ее очарованности своим загадочным любовником. Со временем, она стала уважать его логику – он непревзойденный стратег.
- Селия, дай парню еще воды, - тихо произносит Фелипе.
Малыш делает несколько глотков предложенной воды, с трудом сдерживаясь, чтобы не попросить больше.
- Почему вы добры ко мне?
10
Малыш
Присутствие Селии кажется ему до странного утешающим, несмотря на то, что она не предпринимает никаких попыток к его освобождению. Его мама была любящей женщиной, постоянно обнимающей и целующей своего сына, что Малыш обожал в детстве, ненавидел в подростковом возрасте и жаждал, став взрослым. Он еще сильнее жмется к Селии. Его дядя Шкет никогда не вел задушевных бесед, даже со своим собственным братом – погибшим отцом Малыша.
Фелипе смеется, - Я совсем не добрый, парень. Я просто решаю, как с тобой поступить. Люди, которые привезли тебя сюда, вернутся нескоро. Твоя подружка оказалась причастной к попытке изнасилования, поэтому с ней я умываю руки. Однако у меня есть ты.
Малыш вздрагивает в объятиях Селии.
- Если вы уже знаете, что я этого не делал, почему спрашиваете?
- Чтобы убедиться, насколько ты сломлен.
- Нэнси мертва?
Он не желает ей смерти. Что бы Нэнси ни сделала, она уже заплатила за это. Они все, мать их, заплатили.
- Она жива. Хотя, возможно, так же, как и ты мечтает о смерти. Вы разозлили очень опасных людей.
- Вы имеете в виду Калеба?
Желудок Малыша сжимается еще сильнее. Он не видел и не слышал о психопате с момента их пленения, и абсолютно не заинтересован во встрече. Малыш и без того помнит их знакомство в мельчайших подробностях.
Фелипе вздыхает, - Да, Калеб опасный человек. И, к сожалению, он не единственный, кто обеспокоен случившимся. Скажи мне одну вещь - потому как здесь проглядывается двойственность мотивов - как ты считаешь, почему Калеб забирал ее с такой… горячностью? Может оказаться так, что он увлечен своей рабыней? Мне любопытно.
Малыш спешно уклоняется от его поглаживающего пальца. Такие ласки недопустимы и напоминают вкус его слез, перемешанных с кровью Шкета. Очевидно, Калеб и Фелипе сделаны из одного теста – они извращенцы, которым нравится прикасаться к его губам. Рассмеявшись, мексиканец аккуратно проводит по его подбитой щеке.
- Я чрезмерно любопытен … Малыш.
- Она убежала от него, - еле выговаривает он, - Шкет сказал, что мы помогали ей скрыться.
- За деньги, - упрекает Фелипе.
***