Вскоре после полудня, поднявшись на большую каменную башню, он завершил первый этап экспедиции и оглядел пройденный путь. Восхождение было изнурительным. Теперь он улегся в нише под гранитной стеной, позволив натруженным рукам и ногам расслабленно лежать на камнях. Их свинцовый вес больше не ощущался. Забытье на грани сна незаметно овладело всем его усталым телом, и его разум перенесся в мир грез.
Со всех сторон над ним нависали будто высеченные гигантским топором скалистые формы. Было почти больно видеть их вблизи, так четко, словно внезапно заглядываешь в душу человека, полную странной красоты и печали. Его окружали стены обширного кулуара[67], охраняющего этот склон Бренвы[68], сам ледник Бренва и то, что возвышалось над ним. Хребет Пётре[69] и весь этот фантастический мир из белого, черного и синего надвигался и рос, принимая все более причудливые очертания. Ему казалось, что он слышит шипение чудовищной паровой пилы, разрезающей титанические части изо льда и камней. Затем все эти формы вздыбились в стихийном буйстве и смешались в полнейший хаос. Он снова открыл глаза и увидел все прежним, нормальным. Им овладел дух дерзости. Эти прямые рубленые скалы за снежной впадиной, такие гладкие и крутые! Почти вертикальные! Они казались ужасными, пугающе неодолимыми. И все же он готов был поспорить, что есть люди, способные покорить их, которые, вероятно, смогли бы их преодолеть… И Бренва (он отметил четкую закругленную линию рельефа, с которой ледяной гребень врезался в склон) … Что это? Неужели созданная природой парадная лестница, чтобы люди могли подниматься и спускаться? Нет, это ложь, сплошная ложь! Думать о горах в таком ключе – самонадеянное бахвальство. Весь подобный настрой был бравадой – фальшивым, подлым, хвастливым святотатством… Ведь горы полны достоинства и покоя, от вершин до оснований, от солнечных пиков до теней расселин. Они словно застывшее в молчаливом величии древнее воинство. Где еще найти столь прекрасную, неприкрытую величественность? Кажется, что здесь, на поверхности этих скал, высечены все терпение и мудрость веков, все мужество и стойкость, все трудности и беды. Эти скалы слышали звуки ужасных битв и музыку нежных бесед, они были свидетелями актов страшной жестокости – и жестов прощения и сострадания. Они бывали и глубоко встревожены, и чарующе безмятежны. Они могут быть и угрожающе угрюмы, и приветливо улыбаться. Эти склоны, словно лица древних исполинов, скрывают бездны сомнения и веры, ненависти и любви. Эти горы познали энергию действия и умиротворение покоя, бурные волны стремлений и штиль почивания на лаврах, все оттенки волнений и открытый добрый смех, водовороты тревог и плавный поток мысли, длительную боль и мгновения острого восторга. Они постоянно менялись – их покрывал снег, обдувал ветер, и жарило солнце – и привыкли противостоять тысяче настроений капризной природы. Но даже со всей внешней сложностью и изменчивостью, несмотря на смену эпох, сердце гор осталось неизменным. Они сохранили свою твердую решимость и непоколебимый дух, чистый, истинный и все же – дружелюбный. Терзания гордыни здесь могут привести к бесконечному гневу и бесконечному отчаянию. Но здесь же, среди гор, можно обрести и бесконечную надежду, поднимаясь по ступеням, высеченным будто бы для детских ножек… Сейчас горы неподвижно затихли. Неужели великое сердце перестало биться? Замолк ли вечный шепот? Он увидел три фигурки на ответвлении горы: они казались мошками на резном бедре великана, замершими в ожидании. Пойдут ли они дальше? Казалось более уместным, чтобы они остались там навсегда, он сам – затих в своей скалистой нише, и остальные тоже замерли как есть – вместе с застывшими громадами гор. Он заметил рядом товарища – Грэма, который варил суп. Они были здесь с некой целью. Вскоре они снова двинутся вперед и вверх. Но происходило ли все это по воле человека? Его собственная воля, казалось, в этом никак не участвовала. Вела ли их своего рода рука судьбы – нечто, чему они все неукоснительно повиновались?
68
Ледник Бренва – долинный ледник на южной стороне массива Монблан в Альпах. Это второй по длине и восьмой по величине ледник в Италии.
69
Эгюий-Нуар-де-Пётре (фр. Aiguille Noire de Peuterey) – гора массива Монблан в Италии высотой 3 773 м, образующая часть хребта Пётре до вершины Монблана со своим более высоким соседом, Эгюий-Бланш-де-Пётре.