– Джейк, ты... в порядке?
– Да, просто немного...
– Потрясён. Испуган. Не готов. Передумал, – выпаливаю я, прерывая его.
Джейк выглядит озадаченным, а затем его взгляд фокусируется на мне и не отпускает.
– Более чем готов. Счастлив. Хочу нашего ребёнка больше чем что-либо, – рукой он касается моего живота, и я выдыхаю, после того как задерживала дыхание. – Я просто беспокоюсь, – добавляет он тихо, глядя на меня.
Мой живот сжимается под его прикосновением.
– О чём?
– Что малыш не в порядке.
– Малыш в порядке, – расслабляюсь я и накрываю его руку своей, а затем прижимаю к животу.
– Я хочу, чтобы сегодня ты увиделась с доктором, Тру.
– Я планировала сходить в понедельник.
– Это должно быть сегодня, – хрипло говорит он. – Я попрошу Стюарта устроить это.
Джейк садится, отворачивается от меня и спускает ноги на пол. Я следую за ним и сажусь рядом. Разворачиваясь лицом к нему, я оборачиваю одну ногу спереди, а вторую – сзади его, тем самым не выпуская мужчину.
– К чему такая спешка? – спрашиваю я, наклоняя голову в сторону и глядя ему в лицо.
Вздыхая, он на секунду встречается со мной взглядом, а затем отворачивается.
– Тру, я восемь лет принимал наркотики, последние три – почти каждый день.
– Но сейчас же ты чист, – вдыхаю я.
– Но пять недель назад не был. Даже если я не употреблял их, когда ты забеременела, то они всё ещё могли остаться в моей системе и... – он резко вздыхает, проводит рукой по волосам, а потом смотрит вниз. – Мне просто нужно убедиться, что ребёнок в порядке, что наркотики никак на него не повлияли или не нанесли ущерб, – в его голосе слышна боль.
Чёрт. Я даже не подумала об этом. И если Джейк волнуется, то и мне тоже следует. Он никогда не беспокоится по пустякам.
Охваченная страхом, но продолжая быть позитивной, я говорю:
– Я уверена, что с ребёнком всё будет хорошо.
Его грудная клетка расширяется от быстрого и глубокого вдоха.
– Я поверю, когда услышу это от врача. Мне нужно знать сегодня, Тру. После того, как я узнаю точно, то смогу расслабиться и наслаждаться этим вместе с тобой.
Я наклоняюсь и беру его за руку, переплетая наши пальцы.
– Хорошо, – отвечаю я и провожу второй рукой по его мягким чёрным волосам.
Дотягиваясь то телефона, лежащего на тумбочке, он говорит:
– Я позвоню Стюарту, чтобы он устроил нам встречу с лучшим врачом по беременности, который здесь только есть.
Я кладу руку поверх его, чтобы остановить.
– Их называют акушерами, детка. И не думаешь ли ты, что сперва нам лучше рассказать моим родным, твоей маме и Дейлу, что у нас будет малыш, прежде чем говорить Стюарту?
– Конечно, но мы не расскажем, пока не убедимся, что всё хорошо. Я не знаю хороших акушеров, а ты?
Я качаю головой.
– Тогда Стюарт.
– Что именно Стюарт может знать об акушерах? Он, может, и гей, но у него не появляется магическим образом на ночь вагина, насколько я знаю.
Это вызывает у него улыбку. Маленькую, но это только начало.
– Потому что, всезнайка, нет ничего, что Стюарт не знает или не может узнать. Вот почему я так хорошо ему плачу.
Поднимая руки, я соглашаюсь:
– Хорошо, просто не говори ему, что я беременна. Скажи, что у меня появились женские проблемы.
Я не только хочу рассказать родителям первым, но и не хочу, чтобы кто-то узнал о ребёнке, пока я не буду уверена, что всё в порядке.
Я была спокойна, пока Джейк не заговорил. Но теперь... теперь я боюсь, что с ребёнком действительно может быть что-то не так.
***
Три часа спустя Джейк и я сидим в кабинете Сюзанны Кляйн – доктора, предназначенного только для богатых и знаменитых людей, которая является лучшей акушеркой, которую можно нанять за деньги.
Её секретарша запускает нас в кабинет. Она не выглядит очень-то счастливой, работая в субботу, но в тот момент, когда замечает позади меня Джейка, её лицо загорается как рождественская ёлка.
Она провожает нас в кабинет, предлагает напитки и говорит, что доктор Кляйн скоро появится.
Должна сказать, что это самый приятный кабинет врача, в котором я только была.
Он светлый и просторный, отделанный в бежевом и кремовом тонах. Я сижу в самом удобном кожаном кресле перед огромным столом из красного дерева, который, кажется, стоит больше, чем я зарабатываю за год. В углу стоит диван, похожий на тот, что у нас дома. И здесь очень много фотографий новорождённых детей. Полагаю, знаменитых новорождённых детей.
Мой ребёнок будет знаменит.
Дерьмо. Я даже не задумывалась об этом факте. Иногда я забываю о том, что Джейк – знаменитость. Даже несмотря на то, что мне суют это в лицо каждый божий день, я всё ещё думаю о нём, как о Джейке Уэзерсе, моём лучшем друге и мальчике по соседству.