– Проклятье, Тру!
Знаю, это было громко, но сейчас мне глубоко плевать.
– Открой свои глаза и надери мне задницу за то, что подвёл тебя! Бог свидетель, я заслужил это. Но это не ты, Тру. Ты никогда не сдаёшься!
В следующее мгновения я оказываюсь рядом с её кроватью и кладу на неё руки.
Нависая над ней, я ищу взглядом её лицо. Я чувствую гнев и нужду, пульсирующие прямо под моей кожей.
– Проклятье, Тру! Проснись! – я смотрю на неё, желая, чтобы она открыла свои глаза, словно мои боль и одиночество могут справиться с этой задачей.
Пальцами впиваюсь в простыни.
– Чёрт возьми, ты нужна нам! Ты мне нужна!
И снова удар боли. Резкий и внезапный.
Выдыхая, я отхожу от неё и начинаю мерить комнату шагами.
Часть меня хочет выйти за эту дверь, из этой больницы, а затем пойти к первому попавшемуся дилеру.
Нет.
Я не сдамся. Не сейчас. Не могу.
Мне просто нужно найти способ вернуть её.
Я заставляю себя думать.
Она может слышать меня. Я знаю, что может. Она всё ещё здесь. Мне просто нужно понять, что сможет вернуть её обратно.
Останавливаясь, я снова поворачиваюсь к ней.
– Я знаю, что ты слышишь меня. Я знаю, что ты слушаешь.
И тут я всё понимаю.
Я достаю телефон из кармана, открываю плейлист и начинаю искать.
Я играл ей каждый божий день. Песни, которые она любит, песни, которые мы слушали вместе, песни, которые я написал... песню, которую я написал для неё.
Я даже пою ей. Но ни одна из этих песен не тронула её, так что я делаю последний отчаянный шаг.
Сейчас я поставлю ей песню, которую она хотела оставить на потом. Мне нужно, чтобы она услышала меня. И это мой последний козырь.
Ей нужно услышать, насколько я отчаялся.
Что я ещё более отчаянный, чем той ночью, когда пел ей в Мэдисон Сквер Гарден. Тогда, по крайне мере, я знал, что она здесь, жива и здорова.
Теперь она... ничто.
Я выбираю записанную версию Hurt группы Nine Inch Nails’, надеясь, что это вызовет в ней те эмоции, которые мне нужно, чтобы она почувствовала. Я нажимаю на повтор. Затем в безмолвной молитве закрываю глаза, когда песня начинает заполнять комнату.
Я открываю глаза и осторожно забираюсь на кровать рядом с ней, размещая телефон между нами, пока Трент Резнор напоминает мне о проблемных временах, за которые я бы сейчас отдал всё, лишь бы оказаться в них.
Я лежу рядом с ней, накрывая её руку своей. И прошу мою девочку вернуться ко мне.
***
– Джейк? – я чувствую, как рука нежно поглаживает мои волосы.
Моё сердце подпрыгивает.
Тру.
Я моргаю.
Нет.
Сердце падает.
Тру спит рядом со мной.
Медленно поворачивая голову, я вижу маму, нависающую надо мной.
– Привет, милый, – она улыбается мне, глядя сверху вниз.
Это осторожная улыбка. Та, которую она использует очень часто в последнее время. Она мне не нравится.
– Мам? – я потираю глаза руками. – Который сейчас час?
– Начало девятого.
– Где Ева и Билл?
Поднимая телефон, я выключаю песню и сажусь, спуская ноги с кровати.
– В соседней комнате с твоим прекрасным сыном, – она притягивает стул и садится рядом. – Ты сегодня ел?
Я пытаюсь вспомнить. Но не помню, когда в последний раз ел хоть что-нибудь.
Я пожимаю плечами.
Мама тяжело вздыхает, протягивает руку и сжимает мою ладонь.
Я напрягаюсь.
Обычно у нас такого не было. Моя мама – тот тип людей, который прикасается под воздействием чувств. Когда я был ребёнком, она ещё это делала, но после той ночи, когда Пол Уэзерс необратимо изменил всё для нас обоих, между нами словно возвысилась стена, и она стоит до сих пор.
Последний раз, когда мама прикоснулась ко мне после того длительного времени, был на похоронах отца. Я знаю, что она сделала это из-за чувства вины.
Может, сейчас это та же причина.
– Джейк, тебе нужно поесть, – говорит она тихим голосом. – Тебе нужно заботиться о себе. Ты не выходишь из палаты.
– Да, не выхожу.
Мой взгляд, обращённый на неё, так же резок, как и мой ответ.
Сейчас я не в настроении для этого. Моя последняя надежда вернуть Тру провалилась, и я чувствую себя потерянным. Последнее, что мне нужно, это лекция от матери.
Она качает головой.
– Нет, Джейк, ты покинешь эту комнату, чтобы увидеться с сыном, который находится за пределами этой комнаты. Душ вон там, – мама кивает головой в сторону ванной. – И те несколько раз, что ты ел, были здесь. Не могу поверить, что говорю это, потому что ты знаешь, как мне это не нравится, но ты даже перестал курить, ведь для этого тебе нужно отсюда выходить. Поверь мне, я счастлива, что ты бросил, но, честно говоря, если сигарета заставит тебя выбраться из этой комнаты, то я только за.