— Ты права. Мне не следовало обманывать тебя. И прости, что не сказал тебе раньше. Но хотя я люблю тебя, ты дорога мне, но я не уверен, что мы были действительно влюблены, Хлоя. Может быть, мы были влюблены в идею любви. Что часто встречается в жизни.
Мне следовало это увидеть. Вот он, тот же Гордон, известен как “обожать означает поклоняться”, и он не поклоняется никому. Он ясно дал это понять. Это было настоящее предупреждение. Единственное, что мне удается сказать:
— Ты прав, любовь была частью моего коварного плана, чтобы сбить тебя с курса.
— Смешно. Но ты должна признать, что большая часть твоего первоначального плана была нацелена именно на это — удержать меня.
— Что? Ты не серьезно!
— Шшш, моя мама, — шепчет он. — Да, я серьезно. Вспомни твои «давай уйдем, давай уйдем отсюда!», твоё вытягивание меня из колеи, когда я должен был сфокусироваться на учебе.
Я игнорирую его просьбу быть тихой.
— К черту твою учебу! Ты имел полный контроль над своими действиями, Гордон. Я не приставляла пистолет к твоей голове. Или ты забыл, что ты был самим собой, способным сделать свой собственный выбор? Мне нужно было учиться столько же, сколько учился ты. По разным причинам, может быть, но я училась.
— Ага, так ты не потеряешь свой мотоцикл.
Он говорит «мотоцикл», словно это трехколесный велосипед.
— Как я уже говорила, по разным причинам.
— И это моя точка зрения. Наши приоритеты разные. Всегда были разными. Слушай, забудь об этом. Не хочу сделать тебе больнее, чем уже сделал.
— Что ж, это благородно с твоей стороны.
Минуту мы стоим в тишине. Да, наши приоритеты разные, но я думала, мы уже повлияли друг на друга и стали более уравновешенными людьми. Я знаю, что это мой последний акт отчаяния, но я ищу его глаза, надеясь, что что-то — воспоминание о нас на пристани, или в его комнате, или один из наших невероятно долгих поцелуев заставит его передумать.
Но он просто тихо закрывает глаза, как будто ждет, что я сделаю следующий шаг.
— Единственное, чего я когда-либо хотела, — говорю я спокойно теперь, — Чтобы ты улыбался и был счастлив. Потому что, знаешь, Гордон? Жизнь коротка. И никогда не знаешь, вдруг ты умрешь завтра. Тогда все, что ты планировал на будущее, будет потрачено впустую.
— Я ценю твой образ мышления, Хлоя, правда. И я знаю, что оно исходит из твоего опыта с дядей, но мы все равно не можем быть вместе. Но если я тебе понадоблюсь для чего-либо, чего-угодно, я все еще буду здесь несколько недель, но в остальном...
Медленно я принимаю реальность. Все кончено.
— Тогда все.
Он тянется ко мне, но я отшатываюсь назад.
— Не делай этого, Хлоя. Я должен знать, что ты будешь в порядке.
В его лице я не вижу мерзавца. Я не вижу игрока или мудака. Я вижу мальчика, который действительно заботится обо мне, но в конце дня я просто не попала в его организованный список жизненных приоритетов. Он возвращается на свое русло.
Я киваю, потирая глаза.
— Да, я буду в порядке, — отвечаю я. У меня нет выбора. — Не беспокойся обо мне, Гордон.
— Ты уверена? — он спрашивает больше для своего собственного спокойствия, чем для моего блага.
Столько мыслей готовы вылезти наружу. Что он сдается слишком легко, что мы должны дать нам шанс, что он пожалеет, что отпустил меня, когда окажется в одиночестве в своей комнате по ночам, задумываясь, что я делаю... но я знаю две вещи. Во-первых, что бы я ни сказала, не изменит его решения, и во-вторых...
Я думаю о Роке, когда он сказал мне, что я была бы номером один в его списке, и помню тот адский день в его доме, когда он объявил неизменную готовность изменить весь его образ жизни только ради меня. Амбициозные желания, но благородные. Вот в чем, Хлоя, лояльность. Не в этом.
— Да, я уверена. — Я одариваю его грустной улыбкой. — Еще увидимся, Гордон. Мы будем поддерживать связь в выпускном классе и в колледже. Может быть, даже будем вместе в будущем. Когда придет время.
Гордон улыбается ярко.
— Слушай, и правда. Может, у нас в будущем всё получится.
Я просто шучу, но иногда Мальчик-Мозг на редкость безголовый. Я никогда не буду его высшим приоритетом. У него всегда будут проекты, которые нужно закончить, профессоры, с которыми нужно поговорить, рекомендации, которые нужно сохранить. Там всегда будет больше, больше амбиций, более важных, чем я. И у меня нет времени для мальчиков, у которые нет времени для меня.
Поэтому я ловлю взглядом его красивые карие глаза, затем наклоняюсь, чтобы поцеловать его в последний раз. Он наклоняется, чтобы принять поцелуй. Я могу чувствовать, как часть его разрушается, кусочек его мыслей жалеет о его собственном решении. И с максимальным удовольствием я заканчиваю. Быстро я поворачиваюсь и иду обратно к пикапу.