— Хотите немного выпить?
— С удовольствием. За день так намотаешься, что голова кругом идет.
— Закружим ее еще больше.
Они выпили и закусили селедкой. Закуска показалась журналисту странной. Шикарный ресторан, сидит элегантная дама в очень дорогой одежде из бутиков, а на столе — соленые огурцы, грибы, селедка, холодец и водка. Квашеной капусты еще не хватало! Но женщина и ее вопросы парня заинтересовали намного больше, чем ее пристрастие к русской закуске.
— Помимо общей национальности, Максим, убитых объединяет еще и возраст. Всем по сорок лет. Чуть больше, чуть меньше.
— Допустим. И что из этого?
— У восьмидесяти процентов евреев в паспорте значится, что они русские. А у погибших в пятой графе указана их истинная национальность.
— Сейчас не ставят в паспорт национальность.
— Мы говорим о преступлении, совершенном четыре года назад.
Максим задумался, потом спросил:
— Вы видели их паспорта?
— Нет, но догадываюсь.
— К чему вы клоните?
— Ни к чему не клоню. Я хочу найти убийц.
— Я бы тоже этого хотел.
— У меня в России нет друзей. Я человек, свалившийся с неба, и меня здесь не ждали. Мне нужен помощник. Энергичный молодой человек, хорошо ориентирующийся в обстановке, быстро соображающий, коммуникабельный и азартный. За работу я готова платить. Ваши условия?
Парень был в замешательстве. Долго ерзал на стуле, потом сказал:
— Вы не ошиблись адресом. Вам нужен именно такой человек, как Максим Охлобыстин. Но, увы! Он погиб спустя месяц после публикации. При невыясненных обстоятельствах. Я-то уверен, что его убрали. Похоже, он глубоко копнул в этом деле. Максим был близким другом погибшего Левы Цейтлина. Они дружили с детства, вместе окончили журфак и вместе пришли в газету. Максим дал слово, что найдет убийц. Но не получилось. Его опередили. Вот почему я прибежал сюда. Ваш звонок в редакцию меня ошарашил. Максима Охлобыстина хоронил весь город, и вдруг спустя три года его просят к телефону! Извините меня за обман. Меня зовут Гриша. Григорий Толстиков. Статей я не пишу, так что более звучного псевдонима не имею. Я работаю в аналитическом отделе и еще занимаюсь статистикой. По образованию юрист, а не журналист. Рад вам помочь, если устраиваю. Максима я очень хорошо знал, уважал его и набивался к нему в друзья. Он был человеком очень интересным и неординарным. Ранга друга я не добился, но мы были приятелями. Так что я готов взяться задело без всяких гонораров. На кону честь профессии.
— Не надо высокопарных слов, Гриша. Года три назад я восприняла бы ваш порыв нормально. Теперь же предпочитаю сотрудничество через денежные отношения. Но хорошо, оплату услуг мы пока обсуждать не будем.
— Это не услуга вам или кому-то еще. Я хочу найти убийц не меньше вашего. Они должны предстать перед судом и быть наказаны.
— Ничего подобного. Они должны сдохнуть, как бешеные псы. Ваш суд ничего им не сделает. За ними стоит серьезная сила. Убийцы не дойдут до зала суда. Их ликвидируют свои же. Я не уверена, что сами исполнители много знают. Они, как правильно сделал вывод следователь, выполняли заказ.
— Сколько же этим скотам платят?
— По-разному. Мне, например, президент Соединенных Штатов должен двадцать пять миллионов долларов за уничтожение одного очень опасного террориста с мировым именем. Но я за гонораром не поехала.
— Шутите?
— Конечно. Давайте выпьем.
Они выпили и закусили грибочками.
— У меня условие, Гриша. Мы сработаемся, если вы будете держать язык за зубами. Трудная задача для газетчика, но это частное дело, не терпящее огласки. Держите рот на замке.
— Догадался уже. Охлобыстин вел поиски вслух, оттого и погиб.
— Хорошо, что вы это поняли. У вас есть связи в правоохранительных органах?
— Хватает. Все мои сокурсники работают в милиции и прокуратуре. Многие попали в Московское управление на Петровку. Но что мы можем сделать? Прошло столько лет.
— Важно, что вы согласны. Нужно обзавестись связями в ОВИРе и Министерстве иностранных дел.
— С какой целью?
— Я хочу выяснить, каким образом можно использовать паспорта убитых. Допустим, к вам попал паспорт какого-то человека, мужчины вашего возраста. Замена фотографии — дело несложное. По этому паспорту можно получить загранпаспорт, но уже настоящий. Еврею с загранпаспортом добиться израильской визы проще простого.
— Допустим.
— Вы курьер. У вас есть израильская виза. Вы покупаете путевку в Иорданию. Вывозите туда контрабандный товар, а потом садитесь на автобус, переезжаете границу Израиля и уезжаете из Тель-Авива обратно.
— А почему не выезжать из Иордании? Зачем самому себе устраивать сложности?
— Для этого надо знать законы Иордании и Арабских Эмиратов. Одну женщину до тридцати лет без сопровождающего лица туда не пустят. Либо с группой, либо с женихом или мужем. Вы едете туда с женщиной и ее детьми. Вы единое целое и несете ответственность за детей и женщину. А она от вас сбегает и остается в Иордании. Обратно вас одного не выпустят, пока не найдут вашу спутницу и детей. Хотите иметь неприятности? Испортить отношения с властями и лишиться возможности возвращаться в Эмираты? Нет, конечно. Вам выгодно оставаться неприметной серой мышкой. Поэтому вы возвращаетесь через Израиль. Спустя какое-то время повторяете свой трюк.
— Интересно, конечно, но непонятно.
— Придет время, Гриша, и вы все поймете. Сначала я должна проверить ваши способности. Вы мне симпатичны, но этого мало для такого дела. Согласны?
— Хорошо. Я согласен. Как мне вас найти?
— Я сама вас найду. Позвоню дней через пять.
— Буду ждать.
— Постарайтесь выяснить, что такого мог узнать Охлобыстин, за что стоило его убивать.
— Я уже об этом подумал.
— Светлая голова. — Наташа посмотрела на часы. — О, мне пора. Выпьем на посошок и — до встречи.
— За сотрудничество.
Они выпили, Наташа взяла сумочку и встала.
— Успехов. С официантом я уже расплатилась. Отдыхайте.
Она вышла на улицу. Возле ресторана стояла машина, за рулем сидел мужчина и курил.
— Вы извините, я опаздываю на поезд. Довезете до Московского вокзала?
— Садитесь.
Наташа села, и они поехали по темным закоулкам города.
— Вы хотели меня видеть, Наташа. Меня зовут Борис Самойлов, я брат Маши.
Девушка растерялась:
— Вам обо мне рассказала Зинаида Кузьминична?
— Да. Она мне позвонила. Я немного опоздал, но догадался, что вы пойдете в агентство по недвижимости. Ведь оно вас почему-то очень заинтересовало. Подождал вас там, а потом следом за вами сюда.
— Результаты не те, которых я ожидала. Не так просто будет докопаться до истины.
— Собираетесь копать? Значит, Маша погибла?
— На моих глазах.
— Как это случилось?
— Рассказ займет много времени. Я опаздываю на поезд, но через несколько дней вернусь. Тогда мы сможем поговорить.
— Такие вещи не терпят отлагательства. Сделаем так. Я отвезу вас в Москву на машине, а вы мне все расскажете по дороге. Через шесть часов будем в Москве. Хватит времени?
— Думаю, да.
Они долго стояли на берегу Химкинского водохранилища и молчали. Борис положил подбородок на руль и тупо смотрел перед собой.
Светало. Зеленые луга, полевые цветы, щебетание птиц и мелкая рябь на воде. То, о чем Наташа мечтала. Она так хотела быстрее забыть о прошлом! Не получилось. Мари была права, стоит обрести мнимый покой, и старые болячки сами по себе вылезут наружу, и начнется нестерпимый зуд. Конвейер продолжает работать. Рейсы в Иорданию никто не отменял, и каждый день новые самолеты везут в рабство наших простодушных дурочек и малых ребятишек. Одна мысль об этом заставляет содрогаться. Если уж судьба тебе подарила жизнь или Господь Бог взял тебя за руку и вывел из ада, устроив на пути такие кошмарные испытания, значит, ты обязана своей жизнью всем тем, кто остался мучиться и погибать. Есть кучка мерзавцев, наживающихся на чужом горе. Для них и определения не подберешь в богатом русском словаре. Убийцы, вроде тех, кто сжигал невинных в печах фашистских лагерей. Как же можно жить с ними рядом и мириться с этим! Кто же ты тогда, если не соучастник?