— Страшную историю ты мне поведала, Наташа, — хриплым голосом произнес Борис.
— Я еще сама всего не осознала. Словно подхваченную ветром, принесло сюда, минуя все ловушки и капканы. Значит, Господь выбрал меня в судьи.
— И с чего мы начнем?
Наташа взглянула на Бориса. Ну какой из него воин? Хлипкий, тщедушный, да еще хромой. Хороши помощнички. Гриша — человек, надетый на вешалку, и сморчок Боря. Только под ногами мешаться будут. Но как ему отказать? Она рассказала о гибели его родной сестры, да еще в подробностях, как садистка. Мол, на, получи правду-матку, чтобы не одной мне было больно. Глупо! Глупо и жестоко. В самой себе надо разобраться и желчь выливать на убийц, а не на тех, чья рана, может, никогда и не заживет.
— У меня есть только одна зацепка. Мой хозяин, араб, которому я принадлежала, и не только я, а еще сотни таких же, судя по всему, очень крупный чиновник и, возможно, работает в дипломатическом корпусе. Я суверенностью могу сказать, что в июне прошлого года он приезжал в Россию по дипломатической линии. Надо узнать, какие высокопоставленные лица Иордании побывали в России в это время. Его имя мне не известно, я могу его опознать по фотографии. Видела однажды. Один врач проболтался, что мой хозяин — дипломат. В тот момент он находился в России, и они не могли решить, что со мной делать. Его имя только однажды прозвучало, я его не запомнила. Агентство «Магда-тур», через которое оформляются путевки и поездки в Амман, должно иметь надежную крышу и постоянную связь с заказчиком. Крышей может быть кто-то из МИДа, связанный с Ближним Востоком. Впрочем, турагентство может выполнять свою работу по профилю и не догадываться о судьбах отправленных ими туристов. А где-то существует мозговой центр, держащий всю работу под контролем. Мне нравится идея с дипломатами. Возьмем мой личный пример. Получен заказ. Ищут соответствующую женщину, причем без врачей им не обойтись. Они должны быть уверены, что я здорова и способна рожать здоровых детей. Значит, у них есть свои агенты в медицине. Нашли, решили — подходит. Но меня не выкрали, как горцы выкрадывают невест. К переправке в Иорданию готовили. Сначала убивают моего мужа. Я знаю, все замужние женщины в первую очередь лишаются мужей. Это говорит о том, что есть сеть киллеров, свой особый отдел по истреблению неугодных лиц. Любое такое убийство заводит следствие в тупик. Есть труп, но нет мотива. А без мотива наши сыщики бессильны. Думаю, что не только наши. Кому в голову взбредет предположить, что мужика убили, чтобы через несколько месяцев предложить его жене путевку за границу. Или для того, чтобы взять у трупа паспорт и по нему получить другой. Может быть, мидовский — камень в тот же огород. Преступники работают слаженно, четко и давно. Достаточно давно, чтобы накопить опыт и не допускать ошибок. Я уверена, исполнители — обычные шестерки, не знают, на кого работают. Машина имеет множество винтиков, и если потянуть не за ту веревочку, выловишь кильку из пруда. И пока это поймешь, тебя уничтожат, как уничтожили Максима Охлобыстина. Надо сразу начинать с «головы». И с вербовщиков. Кстати, это звено — самое важное. Уж они-то точно знают, что делают. Невест надо обхаживать и долго уговаривать, чтобы те согласились поехать якобы к их родителям. Здесь работают виртуозы. Если выбить это звено, то основу структуры удастся пошатнуть. Только бы самим не засветиться.
— Ты права, Наташа. Одно бесспорно, работает очень серьезная и опасная организация. Ты меня натолкнула на интересную мысль.
— Поделись, пожалуйста, а то я все болтаю и болтаю, а ты, как улитка, весь в себе.
— Поделюсь. В Иордании многие высокопоставленные чиновники имеют свои гаремы, да и не только чиновники, и не только в Иордании. Но как арабский дипломат может договориться с русским дипломатом о поставках живого товара на арабские территории? Они должны очень хорошо знать друг друга. А где они могли подружиться? Только в окопах. Если каждый араб — солдат, то о наших дипломатах этого не скажешь. Но специалистов от нас там много побывало. Я говорю о военных. Даже мне пришлось. Кому-то из них пришла в голову идея, они ее обмусолили и воплотили в жизнь. Один делает свое дело на этой стороне, второй на Востоке. Но чтобы наладить такую машину в России, нужны не только власть и деньги, нужна голова и талант организатора. Начнем искать концы среди чиновников МИДа, имеющих воинские звания и опыт в военных делах. Круг сузится, если мы ограничимся арабскими странами. А если так, то все эти люди связаны с ФСБ. Еще проще.
— Проще? Борис усмехнулся.
— Я бывший полковник ФСБ. Уволен в запас несколько месяцев назад.
— У тебя же нога больная…
— Видишь ли, Наташа, в ФСБ служат не только разведчики и спецназовцы. Я инженер, разработчик, эксперт по оружию. Мне приходилось бывать везде, где испытывалось наше секретное оружие. Война — лучший полигон для испытаний. На одном таком меня ранили в ногу. Но в атаку я не ходил, руководил отделом в специальном НИИ. Так что нога моя работе не помеха. Ушел я не из-за ранения. После исчезновения Маши меня хватанул инсульт. Еле оправился. Теперь инвалид. Но нашему с тобой делу это не помеха. Я, как и раньше, в атаку идти не собираюсь. Начнем с разведки. Тут я не ас, но помогут специалисты, мои бывшие студенты, которых я учил пользоваться оружием. Теперь они сами с усами. Многие в большие начальники выбились.
Наташа с удивлением смотрела на Бориса и думала о том, каким обманчивым может быть первое впечатление.
В течение недели Наташа решила все проблемы с пропиской и документами. При наличии денег можно уладить любые проблемы в короткие сроки. Она сняла квартиру в спальном районе, купила водительские права и машину. Скромная квартирка, отечественная машина — все, как у всех. Но в чем она не могла себе отказать, так это в дорогой, качественной одежде.
Борис появился через неделю, с цветами и вином. Решили устроить скромное новоселье. Стол хозяйка накрыла скромный: русская закуска, отварная картошка и кулебяка с капустой, которую испекла сама. Борис улыбнулся:
— Поди, соскучилась по селедочке с огурчиками?
— Не то слово! Во время беременности селедка по ночам снилась. Слюной исходила при мысли о горбушке черного хлеба и наваристых щах. Теперь наверстываю упущенное, даже поправляться стала.
Сели за стол.
— Вино подождет. Лучше водочки, — предложила она.
— Конечно. С таким закусоном — только водка.
Выпили.
— Вижу по глазам, Боря, есть новости. Я права?
— Я же говорил, что в разведчики не гожусь. По моему лицу мысли читать можно.
— Тогда не томи, выкладывай.
— Хорошо. Ребята из управления мне помогли. Им можно доверять. Прощупывать почву я начал с поиска умерших. Точнее, погибших. Меня интересовали чиновники МИДа, ушедшие из жизни не по своей воле. Смысл моей идеи заключался в следующем. Люди, занимающиеся таким скользким и опасным бизнесом в течение нескольких лет, постоянно ходят по лезвию бритвы. Очень трудно держать равновесие, учитывая конвейерные поставки живого товара на Ближний Восток. Возможно, что я ошибаюсь, но нам необходима любая информация. В составленном нами досье не должно оставаться вопросов.
— Не томи, Борис.
— Четыре года назад умер военный атташе полковник Шибаршин. В начале февраля девяносто восьмого скончался от инфаркта в госпитале, спасти его не удалось. Шибаршин в свое время был военспецом, консультантом в Палестине. В марте того же года, месяц спустя, погиб Федашко, заместитель начальника отдела по культурным связям со странами Ближнего Востока. Глупо погиб. Упал с лестницы в собственном подъезде и сломал себе шею. Проходит еще две недели, и в конце марта погибает Сазонов. Курировал паспортно-визовую службу. Застрелился. Следствие пришло к выводу, что причина самоубийства — семейные обстоятельства. От него ушла жена. Осталось не ясным, где Сазонов взял револьвер со спиленными номерами. А в апреле из жизни уходит Зудов, один из отцов-основателей новых отношений и составителей взаимовыгодных догово-ров между Иорданией и Москвой. Его называли серым кардиналом. Он был помощником министра и его главным консультантом. От этого человека многое зависело. В том числе и назначение чиновников на ответственные посты. Зудову было около семидесяти лет, когда он погиб. Вошел в собственную квартиру, включил свет — раздался взрыв. От старика осталось мокрое место. Это стопроцентное убийство. Газовые конфорки были открыты, а окна закрыты. Квартира превратилась в газовый мешок. Искра — и взрыв. Преступление осталось не раскрытым. Вот такой расклад.