— Ты чем-то расстроен, Боря?
— А как ты думаешь? После загадочного исчезновения иорданского дипломата началось такое, что еще долго будет в ушах. Всех подняли на дыбы.
— Теперь мы можем временно лечь на дно.
— Естественно. Нам просто нечего делать. Варвара Пекарева скрылась, концов уже не найдешь. Полковник Гурвич бежал. Ищи-свищи, толку не будет. А господина Вайсберга ты лично решила проводить в Израиль.
— Кстати, поднажми, Боря, я не могу себе позволить не попрощаться с ним.
— Видишь, погода какая, льет как из ведра. Только бы в пробке не застрять.
— Мы успеем, я в этом не сомневаюсь. Нас ведет провидение. Это уже судьба.
— Не заводи разговоров о мистике. О другом думать надо.
— Мистика? Сегодня двенадцатое октября. Ровно четыре года назад я ехала в этот же аэропорт, спеша на рейс, вылетающий в Иорданию, и волновалась тогда не меньше, чем сейчас. Я думала о работе в Израиле, о том, как трудно будет на новом месте. Сейчас я еду провожать в Израиль человека, который продал меня в рабство на долгие годы. Это ли не судьба? Молчишь. Так вот, я хочу своими глазами увидеть, как Вайсберг пройдет таможенный контроль и направится к самолету.
— Какой смысл? Двое моих ребят летят тем же рейсом в Тель-Авив. Уж они-то его не выпустят из поля зрения, будь уверена.
— Уверенными мы ни в чем быть не можем. Что касается полковника Гурвича и Варвары Пекаревой, то здесь я могу быть спокойной. От старшего следователя по особо важным делам Александра Ивановича Трифонова они никуда не скроются. Но мы будем знать, где их искать, раньше, чем Трифонов решится на арест. Нам не придется самим заниматься поисками.
— Не в них дело, а в том, что мы упустили возможность выйти на главаря. Кто-то из них должен выйти на связь с Зудовым.
— Гурвич не мог. Он сбежал. Понял, что стал кандидатом в покойники. Кому понадобится командир ликвидаторов, которых не существует? Варвара Пекарева — дело другое. Ей ничего не стоит сменить маску. Завтра же она выйдет замуж и станет Ивановой. Варвара — наша главная цель. Вайсберг тоже не столь значительная личность в этой игре. Он потерял свои связи в Иордании. Главный скупщик бесследно исчез на бескрайних просторах России. Обрати внимание, Вайсберг бежит в Израиль, а не в Иорданию. Там ему делать нечего. Арабы порвут его на куски за своего главаря. Теперь, когда звена вербовщиков больше нет, канал в Иорданию заблокировался сам собой, кому нужен Вайсберг? Если мы не ошибаемся и главным идеологом и руководителем клана является Евгений Зудов, тогда все понятно. Зудов проводит очередную чистку. Возможно, ему сделали более интересное предложение.
— Злой гений Зудова умеет составлять такие схемы, что нормальному уму они не подвластны.
— Не преувеличивай, Боря. Все гениальное просто.
— Возможно. Но мы об этом ничего не знаем.
— Потерпи. Мы и так развили с тобой сумасшедший темп. Бедные следователи, работают в поте лица, язык на плечо. Одно событие сменяется другим со скоростью кинокадров. Они не успевают анализировать и делать выводы, плетутся у нас в хвосте, спотыкаясь о трупы. Надо дать им возможность сравняться с нами, а потом мы вновь уйдем в отрыв.
— Или они уйдут, оставив нас позади. Точнее, за решеткой.
— И это будет справедливо, Боря. Мы разрушили одно осиное гнездо, пусть Трифонов рушит следующие. Я с чувством выполненного долга протяну свои руки, и пусть на моих запястьях защелкнутся наручники. Очень больно и обидно попадать за решетку ни за что, когда твоей судьбой распоряжается всякая мразь, делая на тебе деньги. А когда тебя осудили за дело, по закону, то и тюрьма покажется родным домом. Сам туда стремился — что ж, уважили!
В аэропорт они приехали вовремя, на рейс, вылетающий в Тель-Авив, шла регистрация. Вайсберг уже сдал багаж и стоял в очереди на паспортный контроль.
— Ну вот он, голубчик, — усмехнулся Борис. — Иди расцелуйся с ним и пожелай счастливого полета.
— Целоваться ему придется не со мной. Ты выполнил мое поручение?
— Ты о тюбике зубной пасты?
— О нем самом.
— Конечно. Он у него в портфеле. Один убрал, другой положил, ничего сложного. Попутно снял все микрофоны с его одежды. С ними он не прошел бы через металлоискатель, да и жалко терять дорогую аппаратуру.
— А теперь иди за мной.
Наташа подвела его к телефонам, где была табличка: «Справочная. Информация по аэропорту». Сняла трубку и, услышав вежливый голос диспетчера: «Слушаю вас, справочная», — сказала:
— Извините, девушка, у меня есть срочная и очень важная информация для таможенного контроля. Попробуйте меня соединить с ними.
Секундная пауза.
— Вообще-то у нас не принято…
— Я знаю, но речь идет о безопасности.
Опять пауза, и в трубке послышался мужской голос:
— Слушаю вас.
— Только слушайте и не перебивайте. Сейчас таможенный контроль будет проходить господин Вайсберг Илья Львович, вылетающий рейсом на Тель-Авив. В его вещах вы найдете тюбик зубной пасты. Он его использует в качестве контейнера для перевозки известного всему миру бриллианта «Белый принц». Собственность семейства Кеннеди из Соединенных Штатов. Камень находится в розыске Интерпола более двенадцати лет. У вас есть возможность отличиться. Удачи вам, офицер.
Наташа бросила трубку, взяла Бориса за руку и быстро отвела в сторону.
— Ты правду сказала об алмазе? Откуда он взялся?
— Из моей коллекции, Боренька. Она у меня большая, с алмазным фондом конкурировать может. Вот видишь, как я расточительна. Бесценные камни подонкам раздариваю. А впрочем, вру. Просто у меня не было другого способа вернуть почтенному семейству их реликвию. — Наташа кивнула на очередь.
Борис увидел, как двое таможенников предлагают Вайсбергу отойти с ними в сторону.
— Черт! Мои же ребята улетят в Израиль одни!
— Пусть летят. Мы им найдем работу.
— Какую?
— Они начнут искать там агентства, которые предлагают оказать помощь состоятельным родителям, у которых неизлечимо больны дети, путем пересадки органов. Еще агентства для бездетных миллионеров, желающих обзавестись здоровыми и красивыми детишками. Надеюсь, они справятся с задачей? Ведь разведка их профиль?
— Боюсь, что нам придется создавать свою собственную ФСБ. У тебя слишком большой аппетит.
— Не беспокойся. Денег у нас хватит. В крайнем случае руководить можно и из зоны, как это делают некоторые «авторитетные» заключенные.
Голос диктора объявил по громкой радиосвязи:
— Внимание. Просим пассажиров, опаздывающих на рейс Москва — Тель-Авив, срочно подойти к пятому выходу, регистрация закончена. Повторяю. Господин Грауверман Рафаил Ильич и госпожа Рогожкина, срочно подойдите к пятому выходу, регистрация заканчивается.
Наташа вцепилась в руку Бориса.
Через зал бежал мужчина с двумя чемоданами, за ним едва поспевала молодая женщина с двумя детьми.
— Рафик, не беги так! Подожди нас! Борис взглянул на побледневшую Наташу:
— Что с тобой?
— Грауверман пропал без вести три недели назад, незадолго до музыкантов. У меня есть газета с его фотографией. Но в подвале Белова мы его паспорт не нашли. Там лежали только документы музыкантов.
— Значит, его убрали уже другие люди.
— В том-то все и дело. Вот она, новая схема Зудова! Теперь они высылают женщин напрямую в Израиль.
— Ты права. Мои ребята не зря туда летят. Надо их предупредить и переориентировать. Они будут звонить, как только приземлятся.
— Меня другое удивляет. За три недели получить загранпаспорт можно только через МИД, но еще нужна виза.
— Цепочка та же самая, партнеры другие.
— А как он успел заморочить голову девчонке и устроить ей за три недели визу?
— И опять сплошные вопросы! Ох, Наташа!
— Рано нам ложиться на дно, Борис. Конвейер продолжает работать без перебоев. Нам нужно срочно выходить на новый клан Зудова. Следователи плетутся у нас в хвосте, а мы в хвосте у Зудова. Хороший у нас получается локомотивчик. Пора бы начать подрывную деятельность и пускать такие поезда под откос.
— Идем на стоянку. У меня есть идея. Обсудим по дороге.