уборки, да изредка лесовозы, идущие из дальнего леспромхоза, лес вывозят.
За разговорами они вышли из машины, взяли с собой ножи, сумки, и, закрыв на ключ двери машины, пошли в направлении, указанном Папиным.
– Вот как раз вдоль этой грунтовки, про которую вы спрашивали, мы и будем собирать опята. Здесь, вглубь леса примерно метров десять, стоит ряд старых березовых пеньков, обычно сильно поросшие грибами. Но всяко может быть, возможно пеньки уже столь старые, что на них грибов не будет, но вы не расстраивайтесь. На земле, по корням смотрите. Там точно будут опята. Теперь, прежде чем войти в лес, я вам расскажу, что это не лес, как таковой. Правильнее всего можно назвать «колки» между полями. Самый большой лесной массив метров пятьдесят вглубь тянется, а потом выходит в поле. Потеряться невозможно, а этот колок в глубину не больше метров двадцати.
И грибники пошли в указанном направлении по пенькам. Те были с грибами, но, в самом деле, старыми. Грибов было мало, а стоило присесть в траву, которая была не густой, поскольку сверху накрывалась высокими, красивыми и густо растущими листьями папоротника, там, под папоротником находился настоящий «грибной магазин», где в виде платы за товар брали труд нарезания грибов.
В считанные минуты все трое нарезали по полной сумке крепких, свежих, с малюсенькой шляпкой на длинной ножке опят.
– Ну что, как успехи, парни? – спросил Папин.
Вместо ответа оба других подняли над головой полные сумки грибов.
– Так, теперь идем в следующий колок!
Перейдя узкую врезку овсяного поля остановились у колка.
– Я сейчас, – сказал Александр Михайлович и, подойдя к овсяному полю размашистым жестом обеих рук, сгрёб в охапку колосья овса. Сомкнув ладони, ободрал зерна и стал их перетирать в своих ладонях, периодически их продувая. В этот момент из ладоней вылетала полова и остья в большом количестве.
Потом он стал очень внимательно рассматривать содержимое своих ладоней.
–Тут важно, чтобы ость случайно не осталась, а то и до беды недолго. Она в рот попадет, а обратно её можно и не достать. А острая, запросто
может кишечник повредить!
Удостоверившись, что зерно чистое, дядя Саша с размаху забросил его себе в рот.
Сквозь жевание он сказал:
– Еще не дошло до зрелости, мягковато, недельку должно постоять, как минимум. Зато в это время на зерновые поля собирается всякая лесная живность. Тут и птица кормится, и грызуны запасы на зиму делают, и крупный зверь подъедается: олени, лоси там всякие, медведь нередко в зиму жир нагулять тоже приходит.
– Что, прямо – таки медведь?
– Да, а ты что думал? Это еда сытная. Особенно овес!
Разговор не мешал основному занятию, для чего мужики приехали, поскольку здесь пеньки были свежее, да и прямо по стволам берез и осин росло множество опят.
Чтобы не таскать с собой лишний груз, свои первые сумки, парни оставили у грунтовой дороги и во второй колок зашли налегке. Здесь же очень быстро наполнили ещё по одной сумке и уперлись в бурелом.
Дядя Саша говорит:
– Нам надо его обойти, там должно быть много опят.
Завал оказался странным. Он в центре небольшой лесной поляны лежал полукольцом, открытым в противоположную от грибников сторону.
Первым добрался до края завала пригласивший всех Папин.
Он как – то вздрогнул и замер.
– Ты что, дядь Саша?
– Да мы кого – то спугнули. Видать сохатый отдыхал здесь. Место – то уютное, закрытое с двух сторон буреломом, по краям густые деревья с кустарником, а посередине ровная поляна. Да ещё и харчи под боком: вот он овес!
Поляна оказалась вся выкатана. Видать зверь не просто отдыхал, а ещё и паразитов из себя изгонял. Место было ровное, можно даже сказать, что почти без травы, так зверь постарался, а по торчащим кое – где сучкам висели клочки его коричневой шерсти. А вот по окраине поляны было несколько больших пней, полностью покрытых опятами, и довершала картину здоровенная березовая лесина, преломленная на высоте метра два. Торчащий из земли ствол и остальная её длина, упирающаяся в землю, сплошь были поросшими грибами.
Вот уж где можно было повеселиться от души!
Нарезав ещё по полной сумке, и под завязку набив рюкзаки, грибники пошли на выход из леса.
Не лезть же снова через бурелом. Они пошли прямо, вышли на дорогу и, повернув в обратную сторону, двинулись в направлении стоявшей не так далеко машины. Здесь грунтовая дорога давно не использовалась по предназначению и была сильно заросшая травой, покрывавшей песчаный грунт.
На участке, где трава отступила от дороги, дядя Саша остановился.