***
Утро встретило Мариэль пасмурным небом и все той же омерзительной погодой. Благо, на улицу ее выходить ничто не заставляло. Фаолин после завтрака поцеловал ее и быстро убежал работать. Сама она бездельничать не собиралась и отправилась уже заученным маршрутом. Сначала проверила, как дела на кухне. Выслушала кухарок, которые жаловались на недостаток свободных рук и слишком большой объем работы. Мариэль решила прислать к ним в помощь женщин, которые пришли из деревень. Она не знала, кому захочется весь день проводить на кухне, ведь, чтобы приготовить завтрак на три сотни человек, нужно встать до зари. После завтрака сразу же браться за обед, потом без продыху за ужин, а потом до ночи убирать со столов и мыть посуду. На зов Мариэль отозвались почти все женщины и даже их дети. И теперь в кухне будет слишком тесно. Тогда Мариэль разделила их всех на три бригады, которые будут по очереди готовить завтрак, обед и ужин. Кажется, все были довольны.
Потом пошла к прачкам. У тех, вроде бы, все было хорошо. Ничего в их работе не изменилось, они по прежнему стирали лишь вещи сирот. А вот у поломоек работы прибавилось. Сотни ног разносили грязь по всему замку и полы приходилось мыть каждые пол часа. Мариэль ничего не могла придумать лучше, чем приставить на входе людей, которые будут менять коврики у дверей и просить входящих вытирать ноги.
У стражников жалоб не было. И хорошо, меньше забот.
В полдень все собрались на обед. а после Фаолин снова ушел строить общие дома, а Мариэль направилась в классы, где проводились занятия. Лишь войдя в кабинет, она заметила, как сильно поменялось настроение детей. Все они были какими-то подавленными и грустными. Половина из них считали, что уроки стоит отменить, чтобы они пошли помогать взрослым, вторая, чтобы просто их отменить.
Пройдясь по всем классам и поговорив со всеми учителями и учениками, Мариэль оставалось только заглянуть в музыкальный зал. Там ее бывший ученик должен сейчас преподавать детям намарион.
— Дети, поздоровайтесь с госпожой Мариэль. — Призвал ребятишек мужчина средних лет, лишь только Мариэль вошла. Отовсюду послышались голоски, приветствующие ее.
— Здравствуйте, дети. Дидье. — Она вежливо склонила голову.
— Госпожа Мариэль. — Ответил учитель тем же вежливым жестом.
— У вас групповое занятие?
— Нет, госпожа. Это состязание. Мои ученики поспорили кто лучше играет и пожелали соревноваться. Попросили меня судить их. А я прошу вас, если у вас найдется свободное время. — Следующее предложение он проговорил шепотом, наклонившись к уху Мариэль. — Вы ведь понимаете, для меня все они — прекрасные музыканты. Я просто не смогу выбрать победителя.
— Я понимаю вас, Дидье. Я с удовольствием послушаю ваших учеников.
— Дети будут выступать с произведениями из вашего мира. А кто как не вы поймет, кто лучше их исполнил.
Мариэль сверкнула улыбкой и опустилась в кресло. Дети последовали ее примеру, рассевшись на оркестровых стульях. И она окунулась в омут родных мелодий, вызывающих ностальгию о прошлой жизни. Тут исполнялись самые разные произведения. От классических, до эстрадных песен. Естественно, в этом мире знали только те произведения, что знала Мариэль. Но за то, благодаря ей, многие композиторы и певцы могли похвастаться своей известностью не просто во всем мире, а во всех мирах!
Однако, Мариэль не была уверена, должны ли именно так звучать эти произведения, ведь она так давно их не слышала. Ей казалось, что это не совсем то, что дети исполняли их с каким-то своеобразием, искажая первоначальную мелодию и преобразуя ее во что-то новое. И определить лучшего Мариэль затруднялась. Но дети наперебой стали требовать однозначного ответа, содержащего в себе имя победителя.
В конце концов она выбрала троих, которым, как ей казалось, лучше всего удалось передать характер того мира. Лауреаты были довольны собой, остальные тоже весело рукоплескали, поздравляя их. Кто-то, правда, расстроился и, сложив руки на груди, зло смотрел на победителей.
Перекинувшись парой слов с Дидье, Мариэль вышла из зала. Но не успела ступить и двух шагов, как из-за поворота выскочила взлохмаченная девушка. Не переведя дыхания, она с мольбой в глазах кинулась к Мариэль.
— Госпожа, прошу вас, помогите. — Задыхаясь, выпалила она. — Лекари говорят, что они бессильны, говорят, что она умрет. Только вы можете спасти мою сестру. Умоляю.
Девушка захлебнулась слезами. Мариэль не поняла почти ничего, но кивнула. Девушка — Мариэль была уверена, что видит ее впервые — взяла ее за руку и потянула куда-то, она почти бежала. Но Мариэль бежать не могла. Придерживая одной рукой живот, она шла, как может, быстро, стараясь поспеть за ней.