— Мариэль, вот ты где! — Максин прорвалась сквозь куст шиповника.
— Тебе не холодно? — спросила в ответ Мариэль, оглядев подругу.
Она оставалась в такой же короткой тунике покалено. Разве что платок, который она подвязывала под пышкой грудью теперь выглядел куда теплее. Да и сапоги до колен тоже были отделаны внутри мехом. А вот от одного вида соблазнительной полоски обнаженных ног между туникой и сапогами, по коже пробегал морозец.
— Нашла о чем беспокоиться! — всплеснула руками чародейка. — Ты бы лучше поспешила во двор. Там все готово к правосудию. Вот только люди не знают, веревку готовить или топор. За то на роль палача — человек двадцать желающих.
Во дворе собрались все. Женщины и мужчины скопились вокруг позорного столба. Дети сидели на крышах домов и выглядывали из окон крепости. В центре стоял помост, а на нем плаха и топор. Народ расступался перед Мариэль. Она легко взошла на помост и обернулась к людям, гномам и эльфам, собравшимся здесь. За ее спиной выстроились Дэйелис, Дельвин и Максин. Игеред и Агнар стояли вместе с толпой, и сильно выделялись на фоне их простых одежд. Ближе всего к помосту стояла семья Снора. Остальные словно бы сторонились их. Свол прижимал к себе обеих сестренок. Младшая плакала. Старшая, почти не моргая, смотрела на отца, будто боялась что-то пропустить. Рядом стояла пожилая женщина с ребенком на руках. В ее глазах застыли осуждение и печаль.
— Госпожа! — В перед шагнул человек, отделяясь от толпы. — Мое имя Бор, я живу за стенами вашего приюта всю свою жизнь. И всем, что я имею, я обязан вам. Для меня было бы честью наказать убийцу. Если позволите, я бы хотел сам занести топор.
— Бор, ты живешь здесь всю свою жизнь, — ответила Мариэль. — а значит должен знать, что это место всегда было хрупким сосудом тепла и доброты. И никогда здесь не царила вражда и раздор. Три дня назад в этом сосуде появилась трещина. И я не дам ему разбиться полностью, даже после того, что произошло. Я не позволю никому из вас заразиться черной злостью и жаждой убивать. Даже если это порождено благими намерениями.
Бор кивнул и, опустив глаза, словно провинившийся мальчик, снова слился с толпой.
— К тому же, — продолжила Мариэль, обведя народ взглядом. — Сначала состоится суд, и только потом казнь.
Толпа взревела неодобрительным возгласом.
— Он убийца! И без суда ясно, что он виновен! — кричали женщины.
— Боги ему — судьи! — кричали мужчины. — Все равно дорога ему в преисподнюю!
— Ты же понимаешь, что трещина в сосуде не затянется, словно рана. — Прошептала на ухо Мариэль Максин. — Любое неосторожное движение рано или поздно разобьет сосуд.
— Поэтому я и не совершу этого неосторожного движения. — ответила Мариэль, подняв руку. Шум тут же унялся. — Нила, — позвала она, и вперед вышла женщина лет тридцати. — Ты, как и я, потеряла ребенка. Чего бы ты хотела, будь тому виной этот человек? — Мариэль указала на снора. И мысленно проклинала себя за то, что напомнила женщине об утрате.
Нила стояла в растерянности, часто моргая. Она явно не знала что сказать и долго подбирала слова.
— Я бы хотела его смерти. — дрогнувшим голосом, ответила девушка.
— А если бы этот человек был твоим отцом или мужем. Соверши твой отец или муж такое преступление, чего бы ты хотела?
Нила снова растерялась. Казалось, она сейчас заплачет.
— Я бы молила судей и богов о пощаде. — В конце концов ответила девушка.
Мариэль кивнула, позволяя Ниле вернуться в толпу.
— А ты что скажешь, Свол? Ты был свидетелем всему произошедшему. Как по-твоему я должна наказать его?
— Госпожа, я не могу никак оправдать своего отца. — Снор бросил злобный взгляд на сына. — Но я скажу то же, что уже говорил вам. Без отца мои сестры, брат и бабушка погибнут. Не справедливо платить жизнями всей семьи за жизнь одного эльфа. Лучше казните меня, ведь ради меня отец поступил так, как поступил.
— В твоем сыне больше чести, чем в тебе! — крикнула Максин. Дельвин одернул ее, но она стукнула брата по плечу.
— А что скажешь ты, дочь моя? — Мариэль обернулась к дочери. — Арагнаст учил тебя править. И возможно, именно ты займешь эльфийский трон. Как бы ты поступила с этим человеком, будь ты королевой?
— Младенец, которого погубил Снор, был моим братом. Будь моя воля, мама, я бы привязала его в пещере под непрерывно капающей водой. Что бы она пробивала его череп и мозг медленно, но верно… Однако, как королева, — Дэйелис заговорила тише, — я обязана учесть невиновность семьи преступника. А потому предлагаю отрубить ему левую руку, — Дельвин поморщился, — дабы правой он мог работать и зарабатывать на жизнь себе и детям.