Чай в его кружке давно остыл, но Малвель все также смотрел в огонь камина, представляя, как он душит убийцу сына Мариэль. В зал вошел Резхарас.
— Где мама? — спросил Малвель, отставив кружку.
— Ты ее знаешь, снова где-то пропадает. — Вздохнул старый эльф, проведя рукой по лицу. В бликах полыхающего огня он выглядел сурово и ветвистые шрамы только приумножали строгость эльфа.
— Есть разговор.
Резхарас опустился в кресло напротив сына. Уперся локтями в колени и опустил острый подбородок на сложенные вместе пальцы рук, выражая тем самым полную готовность слушать.
— Я должен покинуть вас… не на долго… — Неуверенно начал Малвель, удивляясь тому, откуда взялась эта неуверенность.
— Раз должен, я не в праве тебя отговаривать. Тебе не двадцать лет, ты давно не ребенок.
— Матери ты запрещаешь даже говорить об отъезде в Джевелию.
— Это совершенно другая ситуация, сын мой. Но если твой путь лежит туда, то возьми ее с собой. Если уж вы так рветесь туда, то хотя бы держитесь вместе. Так я буду спокоен.
— Спасибо, отец.
— Не поведаешь, что за обстоятельства вынуждают тебя покинуть родной дом?
Малвель набрал полную грудь воздуха и рассказал все, глядя в пол. А когда снова взглянул на отца, увидел в его глазах не просто сочувствие своей бывшей ученице. В них бушевал океан отчаяния, искренней печали и скорби.
— Ты должен быть рядом с ней. Поторопись. — Его голос едва заметно дрогнул.
Малвель послушался. Он торопился найти мать и скорее отправиться в путь. Но отыскать в таком большом городе эльфийку было делом не из легких. Его мать нашлась в лесу. Она гналась за лосем. Не из-за охоты, а ради разминки. Малвель давно смирился со странным пристрастием матери гоняться за животными.
Эльфийка была ловкой и быстрой, но зверь вырвался далеко вперед. Коротко стриженные белые волосы эльфийки растрепались. Серые глаза сузились, темные брови сошлись на переносице. Она была сосредоточена, ничто не могло отвлечь ее от цели.
— Мама! — позвал ее Малвель. Однако эльфийка пронеслась мимо него. Тогда он бросился вдогонку. Неизвестно в какую глушь заведет ее напуганный лось. Лавелия плохо ориентировалась на местности, поэтому часто блуждала и пропадала по несколько дней. И, не смотря на это, все равно продолжала уходить и играть в догонялки с лесными зверями.
Настигнув, Малвель схватил ее за руку и остановился. Лось скрылся. А Лавелия от резкой остановки чуть не потеряла равновесие.
— Из-за тебя я упустила его! — Возмутилась она.
— Это все не важно, я…
— Сколько можно, отпусти меня, Малвель! — Перебила эльфийка, пытаясь вырваться. — Может еще запрешь меня в замке своего отца? Я могу делать и ходить туда куда хочу!
— Я здесь как раз поэтому. Отец изменил свое решение, ты можешь отправиться в Джевелию…
— Но? — Ей не понравился тон сына, предвещающий продолжение.
— Но я и Лафитлин отправимся с тобой.
— Пф… мне не нужна охрана!
— Это не ради тебя. Нам просто по пути.
Подумав, Лавелия кивнула.
— Прекрасно, тогда пошли. — Малвель потянул ее за руку, которую так и не выпускал.
— Что прямо сейчас? Я бы могла еще догнать того красивого оленя.
— Это был лось, мам. И да, нам дорога каждая минута.
Лавелия больше не стала ничего спрашивать. От ее глаз не укрылась нервозность сына. Собираясь в путь он тихо ругался, а порой выкрикивал что-то на гномьем, что звучало крайне грубо. Среди возни иногда раздавались грохот и удары. Он был готов раньше Лавелии. И ожидая ее во дворе, уже успев запрячь лошадей, раздраженно переступал с ноги на ногу. Когда, эльфийка наконец явилась, от удивления брови Малвеля поползли вверх. Впрочем, они быстро вернулись на свое место, образовав морщину посередине лба.
Он-то думал, мать так рвется в Джевелию, чтобы почувствовать вкус сражений, что бы наконец воспользоваться тем складом оружия, что хранится у нее в большом количестве. Но из оружия она взяла с собой только лук и стрелы. Все-же вслух по этому поводу он ничего не высказал. Только поторопил мать, попрощался с отцом и быстрее направился к парталу.
Пунктуальная Лафитлин уже ждала их там, восседая на буланом жеребце. Они прошли через переулок, оказавшись в старом городе.