Баки сел напротив, подперев голову кулаком. Он не знал, что бы с ними было бы, опоздай они, не вытащи Джека вовремя, как бы они были без него.
Брок вполз на кухню, почесывая небритый подбородок, налил себе кофе и встал у окна.
— Джек, ты сегодня вечером к Старку? — спросил он.
— Да, — кивнул Джек. — Надеюсь вернуться не поздно.
— От Старка? Ну-ну, — хмыкнул Брок.
— У Стива ко мне какой-то разговор, — пояснил Джек.
— С тобой съездить? — нахмурился Баки.
Знал он Стива и его разговоры, тем более вот так вот наедине, ведь понимает же, насколько болезненно Баки реагирует на любые попытки хоть кого-то продавить Джека, добиться от него чего-то, что тот не хочет делать или говорить.
— Баки, я большой мальчик и со Стивом справлюсь сам, — улыбнулся Джек. — Лучше объясните мне, почему у Страйка вчера была миссия отдельно от «Мстителей»?
— Да потому что «Мстители» — это вроде ядерной бомбы, для больших проблем, а остальные тоже надо решать, — объяснил Брок. — С нами Стив был и Романов. Ничего особенного, побегали, постреляли. Ты же видишь — даже Барнса не вызывали.
— Делать мне больше нечего — по складам с вами лазать, — поиграв бровями, ухмыльнулся Баки, отобрал у Брока кружку с кофе, сыпанув туда половину сахарницы, размешал и выпил в три глотка. — У меня одиночка скоро. Коулсон аналитиков трясёт сейчас, план операции разрабатывают. Да и ерунда вчерашнее, чтобы всех подрывать, вот помнишь портал над Яблоком? Нас редко собирают, потому как сопутствующего ущерба обычно больше, чем пользы.
— Что Коулсон аналитиков трясет, я тебе и сказал, — заметил Джек. — Все никак на точке выхода не сойдемся. Коулсон хочет, чтобы как можно ближе, но ближе там совсем никак, плотная старая застройка.
— Разберетесь, — припечатал Брок, сел за стол и намазал на тост сливочный сыр. — Джек, у тебя последние стрельбы подкачали. Надо бы подтянуть.
— Подтяну, — пообещал Джек. — Ты сегодня дома или поедешь с нами?
— Дома, — ответил Брок. — Вызову уборщицу и продуктов прикуплю, а то в холодильнике ни хрена не осталось.
— Купи мне желтый арбуз, — попросил Джек. — Сейчас как раз сезон.
Брок кивнул.
Составив список необходимых покупок, Баки прикрепил его магнитом к дверце холодильника, дважды ткнул в него пальцем, пока Брок не кивнул, закатив глаза, и ушёл одеваться.
Баки любил сам отвозить Джека на работу, куда бы самому ему не надо было ехать, любил зацеловывать на прощание до совершенно поплывшего взгляда у бывшего принца и каменного стояка в своих штанах.
Застегнув куртку и хлопнув по заднице зашнуровывающего ботинки Джека, скрылся за дверью, сказав, что будет ждать в машине.
— Заедем в «Старбакс», тот, что на углу, — сказал Джек, садясь в машину. — Хочу латте фраппучино на сливках. Что? — спросил он на ухмылку Баки. — Я сладкоежка, но держу себя в руках.
— Заедем, — расхохотался Баки. — Лимонад себе возьму и маффинов. Мне-то держать себя в руках не надо.
Увернувшись от подзатыльника, повернул ключ в замке зажигания.
Уже на стоянке под зданием ЩИТа, тиская Джека, Баки перетащил его к себе на колени, вылизывая припухшие от поцелуев губы.
— Сладкий, — сипло прошептал он, прикидывая сколько километров ему придётся намотать на беговой дорожке, чтобы хоть немного успокоиться. Или лучше подрочить в душевой на радость бойцам СТРАЙКа?
Джек ненадолго прижался к Баки, положил голову ему на плечо и неохотно отстранился.
— Мне пора, — сказал он. — Люблю тебя. Вас с Броком люблю.
— И мы тебя любим, малыш, — ответил Баки, ласково провёл живой ладонью по щеке Джека, а потом перегнулся через него и открыл дверцу с его стороны. Ещё минута-две — и он увезёт его обратно домой, наплевав на рабочий распорядок, запрёт в спальне, и они с Броком будут любить своего принца, пока тот не уснёт от изнеможения, затраханный и счастливый.
Когда Джек скрылся из виду, Баки длинно выдохнул, и уронил голову на скрещённые на руле руки. Никогда не думал он, что сможет любить настолько сильно и всеобъемлюще хоть кого-то, тем более двоих, да ещё и мужчин. Не думал, что будет согласен поступиться с любыми своими желаниями ради кого-то. Взгляд сам собой съехал на метки на запястьях.
В детстве он ещё верил в соулмейтов, верил в волшебство, соединяющее истинные идеальные пары, но, взрослея, понял, что волшебства не существует и соулмейты были, скорее всего, прекрасной выдумкой, попыткой сохранить в молодёжи немного романтизма и нравственности.
Погладив большим пальцем живой руки гравировку на пластинах левой, улыбнулся. Вот она — магия.
Джек настраивался на работу, идя через стоянку к главному входу. Метки на предплечьях тепло пульсировали. Припекало августовское солнце, Джек привычно здоровался со знакомыми коллегами.
Он вошел в лифт, нажал кнопку восемнадцатого этажа и задумался о том, что Коулсон намекал на то, что скоро Джека повысят до руководителя отдела аналитики, а значит, работы прибавится, но зато у Джека будет отдельный кабинет.
Стеклянный лифт возносил его вверх, и Джек смотрел сквозь прозрачную стену на Нью-Йорк. Он еще не знал этот город досконально, но уже любил его куда больше, чем Шайло. Шайло по сравнению с Нью-Йорком казался каким-то игрушечным, подделкой, масштабной моделью города. Нью-Йорк был настоящим. У него была история, он жил, дышал, его продували ветра с океана, его наполняли люди, не знающие войны.
Джек вышел на своем этаже и пошел к кабинету. Пока загружался комп, Джек допивал кофе и размышлял о том, что он почему-то совершенно не скучает ни по семье, ни по Гильбоа. Даже признаков ностальгии не было. Как будто старый Джек, принц Гильбоа, все-таки умер там, в заключении. Активация меток соулмейтов создала нового Джека, совсем другого.
Джек знал теперь, отчего ему начали сниться сны про Баки и Брока. Магия соулмейтов в действии. Он прочитал кучу литературы на эту тему и нашел исследование — солидное, подкрепленное экспериментами, — о том, что собственная кровь на метках пробуждает связь, даже если она не была закреплена. Джек пробудил связь со своими соулмейтами, когда пытался перерезать вены. И они пришли. Пришли за ним.
И не просто пришли. Первые полгода вместе были очень тяжелыми — бесконечные разбирательства, бюрократия, суд, пресс-конференции, интервью. Но Брок и Баки все время были с ним, поддерживая скрыто и явно, защищая и оберегая. Баки через Стива добился от Старка лучшего адвоката из всех возможных. Брок следил за тем, чтобы Джек, выматывающийся от усталости до бессонницы, обязательно ел и спал. Они помогали ему адаптироваться к новой стране и свободе, приучали к тому, что примут его любым.
И Джек наконец поверил.
Он любил Брока и Баки так сильно, что иногда становилось страшно. Но страх быстро проходил, потому что Джек точно знал — его любят точно так же. До самого конца. До донышка. До самых темных и странных закоулков души.
Джек знал, что отец его проклял — мать написала, она писала ему аккуратно, раз в неделю. Знал, что сестра его не понимает — от Мишель письма приходили реже, но так же регулярно. Джек равнодушно отвечал им, но в целом — в целом ему было плевать. Неправильный принц, неправильный сын, он наконец-то стал правильным для самых важных людей на свете. Остальные не имели значения.
Он был свободен. Он был целен. Он любил, и его любили. И даже работа у него была кому угодно на зависть.
Джек встряхнулся и открыл рабочую почту. Часы на компьютере мигнули, показывая, что начался новый рабочий день.