Потеряю телефон и кранты! Все зря! Новая жизнь закончится, так и не начавшись.
Мы кружим с карманником в странном танце, вцепившись друг в друга. Теперь он тоже держит меня за ворот пальто и пытается, раскрутив, сбросить. Неожиданно я подворачиваю ногу и начинаю заваливаться. В глазах моего противника мелькает торжество. Рано, гад!
Руки я не разжимаю, и мы падаем вместе.
— Отцепись, больная, — шипит он.
— Отдай телефон.
— Ща отдам, ща все получишь.
Мы уже катаемся по мокрому асфальту. Вокруг нас собирается толпа зевак. Но помогать мне никто не спешит. Моя сумка давно валяется где-то невдалеке, еще бы ее не потерять.
Неожиданно получаю удар под ребра, который выбивает воздух из легких. На долю секунды у меня темнеет в глазах. Я ослабляю хватку на куртке, но тут же придя в себя, стараюсь достать до лица мерзавца и расцарапать его.
Неожиданно парня приподнимает неведомая сила, встряхивает как котенка, и держит на весу. Куртка врезается ему в подмышки, ворот душит, а ноги беспомощно болтаются в воздухе.
Из его ладони со звоном выпадает маленькая заточка, которой он разрезает сумки честных граждан.
Мои глаза округляются. Толпа вздыхает, кто-то начинает звать полицию.
— Эт че, ты меня пырнуть хотел? — округлив глаза, я приподнимаюсь на локтях.
В ответ он только хрипит.
— Не сомневайся, — низкий хрипловатый голос перекрывает шум толпы и заставляет меня вздрогнуть.
Мурашки толпами рассыпаются по моему телу.
Поднимаю глаза, чтобы рассмотреть хозяина этого волнующего голоса.
Не может этого быть…
Сначала замечаю огромную ручищу, что держит пацана за ворот. Дальше дорогая ткань черного пальто, полированные пуговицы.
Перевожу взгляд и охватываю широкие плечи. Ну не может быть у человека таких широких плеч.
Кажется, я уже видела однажды такие же…
Не вовремя нахлынувшие воспоминания заставляют меня вспыхнуть словно спичка.
Поднимаю взгляд. Дальше идет твердый тщательно выбритый подбородок. Жесткие, сжатые в одну линию губы. Темные волосы зачесаны назад, а в них словно бисеринки застыли капельки мороси.
Меня обдает ледяным презрением холодных голубых глаз.
Забываю, как дышать.
Значит, голубые. В ту ночь они мне показались черными, полными страсти и огня.
Невероятный контраст.
Не выпуская карманника, он протягивает мне руку.
Я хотела бы ее проигнорировать, но какой у меня выбор?
Принимаю и поднимаюсь. От легкого касания кожа горит огнем, болезненный жар струится по венам.
С моего любимого парадного пальто струйками стекает грязная вода. Фак!
Как теперь показаться на глаза богатым «родственничкам»?
— Расходимся, граждане, — к нам спешит полицейский с нашивками сержанта и помятым лицом.
Его хмурый взгляд сначала проходится по мне. Губы сержантика брезгливо кривятся, потом скользит по вору и упирается в огромного мужичину.
— Что тут произошло? — заискивающим тоном полицейский спрашивает именно у него.
— Меня обокрали, — я упираю руки в бока, — я…
— Он — карманник, — встряхивает мужик парнишку, отчего у того громко клацают зубы.
После резко опускает его на ноги и передает сержанту.
— А она…
Мне он дарит долгий изучающий, но холодный взгляд. Я вздрагиваю и сжимаюсь под ним.
— Девчонка, скорее всего с ним заодно. Пока они тут разыгрывали спектакль, зевак, думаю, уже обчистили.
Люди вокруг громко вздыхают и начинают хвататься за карманы и лезть в сумки, проверяя их содержимое.
Он меня не узнал? Он меня не узнал! Тугая струна напряжения резко расправляется.
Делаю глубокий вдох. Хорошо, что он меня не узнал.
Но что он только что сказал? Мой рот открывается от удивления, я даже слова вымолвить не могу.
Возмущение поднимается внутри. Мне бы успокоится, но нет.
— Послушай-ка, ты…
Поднимаю палец и тычу в знакомого незнакомца.
— Вы, — поправляет он меня. Ага, щас.
— Слышь, откуда ты на мою голову тут взялся? — стараюсь вытянуться, чтобы казаться выше. Но даже так я не достаю ему даже до плеча.
Его забавляет эта ситуация, я это чувствую. Он вскидывает брови и презрительно смотрит на меня.
Или узнал? И это очередное издевательство надо мной? Ответа я точно не получу.
— Михаил, что у нас? — рядом возникает второй полицейский. Еще более помятый, чем первый.
— Парочка карманников, — указывает на нас первый.
— Принимаем? — мрачно кивает второй.