Гром и Кинг отошли назад, Кристи тоже отступила, но не далеко. Я не стал мелочиться и запустил огонь ураганом, добавил мощности и погнал его дальше, пока его стало еле видно и по кругу назад, и еще раз увеличивая окружность все больше, и так 4 часа гонял его. Пока все испарения не ушли. В конце крутанул просто воздушный вихрь, очистив воздух до конца.
Осушил примерно километров пять вдаль и столько же по окружностям. Гвардия, ведомая лейтенантами, которые знали, что делать дальше, взяв две повозки пошли в разные стороны. Я осмотрелся: остались только мы, Гром и Кристи. Либо Стоун не отдал приказ ее охранять, либо на него наплевали, что вряд ли. Но все спокойно Кинг лежит, грызя кость, Гром прохаживается рядом и фыркает, травы пока нет.
Лошади в оставшихся трех повозках тоже спокойны.
Кристи смотрела на меня восторженными глазами.
— Я и не думала, даже представить не могла, на что ты способен! Когда маг сказал, я задумалась, но увиденное просто шокирует! — восторженно изрекла она.
Я смутился почему-то и тут сзади началась какая-то возня. Я обернулся, взяв меч. Порядка 20 оборотней неслись на нас. Крикнул Кингу защищать Кристи и рванул вперед, вынув второй меч.
Вы видели, что будет, если кого-нибудь кинуть на лопасти набравшего обороты двигателя вертолета? Я крутился с один желанием убить их всех. На магию, которую хоть и нужно лишь подумать и воплотить, уходят мгновения, а этих мгновений и не было — так что встречал мечами. Сзади была Кристи.
Рубил, колол снова рубил: три, оборотня, пять, девять. Я уворачивался и, хоть щит воздуха висел на мне постоянно, снимал только в постели, когда не один, но раны появлялись тоже постоянно.
Еще пять.
И еще трое… осталось четверо оборотней, чуть не сказал, что в погонах.
Они стояли передо мной, трое молодых и вожак тут же. Зверь метра два с половиной и когтями с мою руку до локтя.
Раз выдалось время, я успел кинуть в них огненный вихрь. Он спалил трех до пепла, но вожак бросился на меня — я только успел влить в щит манну, как он почти проткнул его. Из последних сил я отрубил ему руку и обратным движением снес голову. После я отключился…
Глава 10
Очнулся я у себя в спальне один. Болела грудь, я попытался встать, рядом тут же возник Кинг и начал облизывать мне лицо. Я отпихнул его радостную морду, оперся о его спину и встал. Я был опять голый — что все за манера чуть что меня раздевать? Ну, сказали бы, что интересно, что у меня между ног, я, может, и сам показал бы.
Дошел до шкафа, надел трусы — они тут почти до колен, надел штаны и взял рубашку. Зашел в санузел, сделал дела, разделся и принял душ — полегчало. Вылез и посмотрел на себя в зеркало. Седины прибавилось, взгляд изменился, глаза, зрачки, стали цвета серебра, а на груди, вокруг сердца, было пять рваных шрамов — достал-таки, сука.
Осмотрел все тело: больше изменений нет, и то хорошо. Надел трусы, штаны, накинул белую, а других и нет, рубашку, надо бы черную заказать, и белый камзол, отстранено подумал об этом и вышел на балкон. Закурил и почувствовал блаженство.
Тут в комнату вошла служанка, увидела, что меня нет и хотела заверещать — дура тупая. Я успел, пока она не подняла вой схватил ее за глотку и в рожу прорычал: "Не орать надо, а вокруг посмотреть! Скажи, чтобы принесли кофе и пошла вон, ты уволена, дура тупая!"
Вот так и сказал. Она убежала в слезах. Да хер с ней, этих тупых мандавошек тут море. И тут понял: злюсь по малейшему поводу — будет эволюция. Тут другая вкатила столик. Я сказал ей, что отменяю приказ об увольнении предыдущей. Она улыбнулась и ушла. Кристины так и нет. Может, я ошибся в ней? Хотя, я ведь видел, что она не пострадала, бросилась ко мне, когда я упал…
Пил кофе, курил, отдыхал. Пришли Стоун и Маркус, хотели доложить что-то, но я сказал: хочу есть. Маркус пошел отдавать распоряжения. Стоун сидел и смотрел на меня. И не понятно, что было больше в его глазах жалости или уважения.
— Рассказывай, — приказал я.
— Моя вина, я забыл отдать приказ об охране, закрутился, — он склонил голову.
— Заканчивай бить себя в грудь со словами "моя вина". Что было, то прошло, все живы? — спросил я жестко.
— Да, слава вам, господин, вы один, без магии, убили 23 оборотня и вожака, лет 200 ему было! Они бы вырезали половину отряда. Ребята говорят, когда вернулись и все увидели, увидели рыдающую госпожу, думали не вернутся, пока тут все не уничтожат в отместку за вас. Они думали, вы погибли, потом услышали ваш стон и начали быстро собираться. Маги сказали, что вы дрались без магии, решили, что потратили всю манну, собрали головы и руки тварей, ваши мечи, только один исчез, стоило к нему прикоснуться. Мы все сдали в гильдию на меня, я перевел вам 30 миллионов, оставил себе один, и также выплатил ребятам награду по 10 000 каждому — это миллион. Магам столько же, они себя не проявили, но ребята наши, хотели вообще отказаться, но я сказал: ваш приказ, и все склонились. Так что, господин, вы теперь для них авторитет больше моего намного, — он улыбнулся как друг.
— Кристина где? — спросил я главный вопрос.
— Поехала к вашей матери. Она еще не знает, что вы очнулись, я уже послал сообщить ей, — сказал он.
У меня отлегло от сердца: не ушла, не бросила. Моя девочка. Привезли завтрак наконец. После, взял Стоуна, и мы поехали к мастеру доспехов. Он уже слышал, что со мной случилось. По словам Стоуна об этом весь город слышал. Мастер согласился на мое предложение и завтра готов был переехать, я посмотрел на Стоуна с вопросом, где его расположить, но он сказал, что договорился с Олафом и мастер будет в его пристройках работать, а вечером его будут отвозить домой пока не построят домик для него и его семьи.
Доспехи для Кристи были готовы, он выдал мне их. Дальше уже Стоун решал сколько послать гвардейцев и повозок, чтобы не было проблем. Когда у людей появляются деньги, они меняются, это правило незыблемо. Кто-то в худшую сторону, считая почему-то, что ему теперь все можно, а кто-то — в лучшую, но это редкость. Стоун же стал спокойней, уверенней в себе. Думаю, он поменялся в лучшую сторону.
Когда мы вернулись, то на ступенях входа во Дворец я увидел Кристи, а за ней стояла мать. Кристина уперла руки в бока — прям между мировая поза злой жены, и смотрела на меня с угрозой разорвать. Я улыбнулся ей и, встав при всех на колено, произнес давно готовую фразу:
— Госпожа графиня Кристина де Фуэнтес, я Кристофер де Ланкастер наследный герцог де Абрантас, прошу Вас стать моей женой. Предлагаю Вам руку и сердце, клянусь защищать Вас от любой опасности и оберегать Вас от всех бед, — произнес все это я громко, усилив голос магией. Протянул ей кольцо, что давно было убрано в пространственный карман, и склонил голову, так и стоя на колене, ожидая ее решения.
Все вокруг затаили дыхание, слышно было, как мухи летают — такая стояла тишина. Прошла, кажется, вечность, пока она величественно не спустилась на один уровень со мной. Я так и стоял на колене, протянув руку с кольцом на ладони.
— Я графиня Кристина де Фуэнтес, принимаю ваше предложение. — Мир вокруг взорвался радостью, поэтому никто не слышал дальше. — Но, если ты еще раз так меня напугаешь, я сама тебя убью. Крис, я же думала, ты умер, любимый!
Она схватила кольцо и бросилась мне на шею. После мы сидели в малой гостиной и пили, кто кофе, кто вино. Восстанавливаться мне еще пару дней, так что можно не спешить. Поход пришлось прервать, потому что без меня он терял смысл.
Пока мы неспешно беседовали, подъехал отец. Когда я встал, приветствовать его. Он осмотрел меня, кивнул своим мыслям, забрал у меня вино и, сев, начал пить. Я вынул еще бутылку и, открыв по-гвардейски, то есть, выбив пробку ударом по днищу, тоже выпил. Я встал, сказал, что пойду к себе, хочу покурить. Прихватив бутылку вина, ушел на балкон кабинета. Сел, смотря в даль, ведь мать что-то такое предвидела, но я снова выжил. И победил. Сущности помогли? Наверняка не зря цвет глаз изменился, наверняка и сила магии выросла, хотя куда дальше? И тут на периферии слуха услышал — всегда есть, куда расти. Вот так, присматривают, значит. Я не против. От них я видел только хорошее. Стоило это подумать, как в груди поднялась теплая волна, и боль прошла. Я прошел в ванну, посмотрел в зеркало: так и есть, шрамы вокруг сердца выглядели будто им несколько лет. Хорошо, все в порядке, я в порядке.