– Мне, конечно, необходимо проконсультироваться со своими советниками, но я думаю, что в ближайшее время мы сможем подготовить эту бомбардировку.
– Надеюсь, это будет скоро, – сказал Стефан с облегчением. – Но не опоздайте. Во имя Бога, сэр, только не опоздайте.
ГЛАВА 18
Когда женщина показалась из-за «бьюика» и осмотрела пустыню на севере, Клитманн наблюдал за ней из-за скудных кустиков, к которым пристал комок перекати-поля. Она не видела его. Когда она вновь исчезла за машиной, он вскочил и бросился к следующему намеченному укрытию – отшлифованному ветром выступу горной породы.
Лейтенант молча выругался на свои модные туфли – подошва была слишком скользкой для таких действий. Теперь казалось глупым отправиться на это задание в одежде молодых предпринимателей или баптистских священников. Оказались полезными только темные очки. Яркое солнце отражалось от каждого камня и каждой извилины песка; без темных очков он не смог бы так четко видеть местность впереди себя и уже не один раз бы оступился и упал.
Он собирался нырнуть за новое укрытие, когда услышал, что женщина открыла огонь в другом направлении. Она отвлеклась, и он бросился дальше. Потом он услышал такие дикие и пронзительные вопли, что это едва напоминало человеческий крик; это скорее напоминало рев дикого животного, раздираемого когтями другого животного.
Вздрогнув, он нырнул за невысокий выступ скалы и замер, тяжело дыша. Когда он поднял голову, то увидел, что был всего в пятнадцати ярдах от задней двери «бьюика». Если ему удастся сместиться на несколько ярдов восточнее, он окажется позади женщины, в отличной позиции, чтобы покончить с ней.
Крики затихли.
Решив, что другой убийца, к югу от нее, будет лежать тихо некоторое время, потрясенный смертью своего напарника, Лаура снова переместилась на другую сторону «бьюика». Проходя мимо Криса, она сказала:
– Две минуты, малыш. Всего две минуты.
Притаившись за углом машины, она осмотрела местность на северном фланге. Пустыня по-прежнему казалась безлюдной. Ветер стих и даже перекати-поле лежало неподвижно.
Если их всего трое, они не оставили бы одного человека за «тойотой», в то время как двое пытались обойти ее с одного направления. Если их было всего трое, те двое, что на юге, разделились бы и один обошел бы ее с севера. Значит, должен быть четвертый, может быть, даже и пятый где-то среди песка к северо-западу от «бьюика».
Но где?
ГЛАВА 19
Когда Стефан выразил благодарность премьер-министру и встал, чтобы исчезнуть, Черчилль показал на книги, лежащие на столе, и сказал:
– Не забудьте это. Если вы оставите их – это будет соблазн заняться плагиатом!
– Это в вашем характере, – сказал Стефан, – что вы не настаиваете оставить их для этой цели.
– Нонсенс. – Черчилль положил сигару в пепельницу и поднялся со стула. – Если я заполучу эти, уже написанные, книги сейчас, их не смогут опубликовать в таком виде, как они есть. Без сомнений, я найду что-то, что требует переделки, и проведу свои послевоенные годы жизни в бесконечных исправлениях ошибок, что в итоге не сделает их такими популярными в вашем будущем.
Стефан засмеялся.
– Я серьезно, – сказал Черчилль. – Вы сказали, что моя история будет довольно примечательной. Этого достаточно, чтобы удовлетворить меня. Я напишу их так, как написал, чтобы не рисковать.
– Наверное, это мудрое решение, – согласился Стефан.
Пока Стефан складывал книги в рюкзак, Черчилль стоял, слегка покачиваясь на носках и держа руки за спиной.
– Есть так много вещей, которые бы я хотел спросить о будущем. Это для меня гораздо интереснее, чем успех моих книг.
– Я должен идти, сэр, но…
– Я знаю, – сказал премьер-министр. – Я не буду задерживать вас. Но скажите мне только одно. Любопытство распирает меня. Скажите… например, что станет с Советами после войны?
Стефан заколебался, застегнул рюкзак и сказал:
– Премьер-министр, я сожалею, но Советский Союз станет после войны гораздо мощнее Британии, с ним смогут соперничать только Соединенные Штаты.
Черчилль выглядел несколько удивленным.
– Их отвратительная система действительно приведет к экономическому успеху и богатству?
– Нет, нет. Их система придет к экономическому кризису, но и к чудовищной военной мощи. Советы будут беспощадно милитаризировать свое общество и уничтожать противников этого. Говорят, их концлагеря превзойдут лагеря рейха.
Выражение лица премьер-министра оставалось непроницаемым, но он не мог скрыть тревоги в глазах.