Через пару минут она вышла из деревьев на дорогу, которая вела к другой части разросшегося кладбища. Припаркованные на обочине машины сверкали под яркими лучами солнца. В сотне ярдов от них другая группа людей совершала службу над другой могилой.
Лаура стояла на краю дороги, тяжело дыша и удивляясь, куда исчез незнакомец в белой рубашке и почему она преследовала его.
Сверкающее солнце, дуновение легкого ветерка и гнетущая тишина кладбища заставили ее снова почувствовать себя неспокойно. Солнце, казалось, проходило сквозь нее, как будто она была прозрачна и невесома; она чувствовала себя словно во сне, ей казалось, что она парила над землей.
«Я сейчас потеряю сознание», – подумала Лаура.
Она облокотилась рукой о машину и сжала зубы, борясь за свое сознание.
Хотя ей было всего двенадцать лет, она редко думала и поступала как ребенок, она никогда не чувствовала себя ребенком до этого момента на кладбище, когда неожиданно почувствовали себя такой маленькой, слабой и беззащитной.
Рыже-коричневый «форд» медленно ехал по дороге и еще более замедлил движение, когда поровнялся с Лаурой. За рулем сидел человек вбелой рубашке.
В тот момент когда она увидела его, она поняла, почему он казался ей таким знакомым. Ограбление. Ее ангел-спаситель. Хотя ей тогда было всего восемь лет, она никогда не забудет его лица.
Он почти остановил машину и рассматривал Лауру, медленно проезжая вперед. Их разделяло всего несколько футов.
Через открытое окно его машины каждая черточка его лица была ясно видна, как в тот ужасный день, когда она впервые увидела его в лавке. Его глаза были светло-голубые и приковывали взгляд, насколько она помнила. Когда их глаза встретились, она вздрогнула.
Он ничего не сказал, не улыбнулся, а внимательно разглядывал ее, как будто пытаясь зафиксировать в памяти каждую деталь ее внешности. Он смотрел на нее так, как, должно быть, смотрел на стакан воды человек, пересекший пустыню. Его молчание и немигающий взгляд пугали Лауру, но вселяли в нее необъяснимое чувство безопасности.
Машина катилась мимо нее. Лаура закричала:
– Подождите!
Она оттолкнулась от машины, на которую облокачивалась, и бросилась к «форду». Незнакомец нажал на газ и помчался по дороге, оставив ее одну под этим ярким солнцем, пока мгновение спустя за ее спиной не раздался голос:
– Лаура?
Когда она обернулась, то сначала не увидела его. Он снова назвал ее имя, и она заметила его в пятнадцати футах, у края деревьев, стоявшего в багровой тени под лавровым деревом. На нем были черные брюки и черная рубашка, казавшиеся столь нелепыми в этот летний день.
Смущенная, ошеломленная и удивленная тем, что этот человек мог быть связан с ее ангелом-спасителем, Лаура зашагала к нему. Она была в нескольких шагах от незнакомца, когда осознала удивительную разницу между ним и ярким теплым летним днем. Это было вызвано не столько его черной одеждой, сколько его собственной темнотой; от него исходил какой-то холод, как будто он родился на северном полюсе или в пещере покрытых льдом гор. Она остановилась в пяти шагах от него. Незнакомец больше ничего не говорил, он внимательно смотрел на нее взглядом, который был более ошеломительным, чем все остальное.
Лаура разглядела шрам на его левой щеке.
– Почему ты? – спросил навевающий холод незнакомец и сделал шаг вперед, протянув руку.
Лаура отшатнулась назад, неожиданно испугавшись так, что закричала.
Откуда-то из зарослей деревьев раздался голос Коры Ланс:
– Лаура? С тобой все в порядке, Лаура? Незнакомец среагировал на приближающийся голос Коры, повернулся и удалился в чащу деревьев, его тело, облаченное во все черное, быстро растворилось в тени, как будто он не был реальным человеком, а лишь частицей мрака, ставшей живой на короткий отрезок времени.
Через пять дней после похорон, во вторник 29 июля, Лаура вернулась в свою комнату над бакалейной лавкой, впервые за неделю. Она собиралась и прощалась с местом, которое было ее домом, сколько она себя помнила.
Остановившись, чтобы отдохнуть, она села на край старой кровати, пытаясь вспомнить, как безопасно и счастливо она чувствовала себя в этой комнате всего несколько дней назад. Сотня книг, в основном содержащих историю о собаках и лошадях, стояли на полке в углу комнаты. Пятьдесят миниатюрных собачек и кошек из стекла, латуни, фарфора и олова заполняли полки над изголовьем ее кровати.
У нее не было любимцев среди этой выставки искусственных животных, украшавших комнату над бакалейной лавкой. Ей всегда хотелось иметь настоящую собаку или даже лошадь. Она мечтала стать ветеринаром, когда вырастет, чтобы лечить больных животных.
Ее отец говорил, что она может стать кем угодно: ветеринаром, адвокатом, кинозвездой, всем.
– Ты можешь стать ветеринаром или балериной. Ничто тебе не помешает.
Лаура улыбнулась, вспомнив как ее отец изображал балерину на сцене. Но она тут же вспомнила, что он исчез, оставив в ней пустоту.
Она освободила шкаф, аккуратно сложив свою одежду, и заполнила два чемодана. У нее еще был один дорожный чемодан, в который она упаковала свои любимые книги, несколько игр, плюшевого мишку.
Кора и Том Ланс провели инвентаризацию всего содержимого, оставшегося в маленьких апартаментах и бакалейной лавке. Лаура собиралась остаться с ними, хотя ей еще не было ясно до конца, было ли это временно или навсегда.
Взволнованная мыслями о своем неопределенном будущем, Лаура снова начала собираться. Она открыла ящик одной из тумбочек и замерла при виде миниатюрных башмачков, крохотного зонтика и четырехдюймового шарфика, которые оставил здесь ее отец, как доказательство того, что сэр Томми Тод снимал у них комнату.
Он попросил одного из своих друзей, толкового скорняка, изготовить башмачки, которые были бы в пору только на лапы лягушки. Зонтик он купил в магазине, где продавались игрушки, а зеленый шарфик сделал сам из бахромы. В свой день рождения, когда ей исполнилось девять лет, она пришла из школы и увидела башмачки и зонтик, стоявшие у стены ее комнаты, шарф аккуратно висел на вешалке.