Я остановилась возле клетки, в которой сидели два котенка – тощеньких, сереньких, с длинными острыми ушками, похожих на каменные статуэтки. Честно говоря, они не показались мне слишком привлекательными. Возле них стояла чопорная дама лет пятидесяти пяти, одетая в строгий костюм. Увидев, что я заинтересовалась ее питомцами, она сдержанно улыбнулась и с гордостью спросила, заранее уверенная в ответе:
– Нравятся? Это лучшие экземпляры сфинксов на выставке.
– Честно сказать, не совсем, – призналась я, чем повергла даму в явное изумление и недовольство. – Мне бы хотелось кого-нибудь более пушистого.
Дама поджала губы и с обидой в голосе процедила:
– Если вам нужна банальная мягкая игрушка на диван, можете поискать среди персов. Этого добра здесь навалом. Сплошной стандарт и банальщина. А мои сфинксы для особ с утонченным вкусом.
– Что ж, я, видимо, не благородных кровей, – с улыбкой пожала я плечами. – Пойду искать кого-то более традиционного на свой плебейский вкус.
Дама не удостоила меня ответом и отвернулась с рассеянным видом.
Я поняла, что конкурс еще не закончился, и тихонько встала у стены, с интересом наблюдая за происходящим. На украшенной сцене стоял стол, за которым восседало жюри. Заведовала всем, как я поняла, невысокая, стройненькая женщина лет тридцати восьми, в обтягивающих джинсах и черной тунике, украшенной пайетками. Мелированные светлые волосы уложены в классический сэссон. Она была очень миленькая, живая и энергичная, с приветливой улыбкой. Я подумала, что это и есть госпожа Юрьева, царица тарасовского кошачьего мира. Она сидела во главе стола, постоянно о чем-то переговариваясь с соседями, листала какие-то бумаги, дружелюбно поглядывала в зал, и чувствовалось, что она безмерно увлечена процессом судейства.
Возле нее сидела холеная дама с полными, покатыми плечами, в черном платье с глубоким декольте. На плечи спадало, чуть прикрывая их, белоснежное боа из какого-то явно дорогого меха. Белые пальцы дамы были увешаны кольцами и перстнями, красивое, хотя и полное лицо выглядело несколько надменным, а улыбка – деланой. Она часто склонялась к Юрьевой, бросая какие-то комментарии, и, когда та коротко отвечала, улыбка дамы становилась приторно-слащавой.
Я была несколько удивлена, когда поняла, что кошек для демонстрации выносят не хозяева, а специальные сотрудники. Видимо, это делалось для сохранения конфиденциальности и ограждения от обвинений в предвзятости судей. К столу тем временем подошел молодой человек в униформе и поставил клетку с двумя пушистыми котятами серебристо-голубого окраса. Жюри еще больше оживилось, все загалдели, каждый брал котят на руки, довольно бесцеремонно, как мне казалось, крутил и переворачивал их и что-то говорил. Наконец госпожа Юрьева торжественно провозгласила в микрофон:
– Девяносто два балла, отлично!
Все зааплодировали, молодой человек унес клетку, а следом вынесли еще одну, в которой сидела рыжая кошка с приплюснутым носом. Я не очень хорошо разбираюсь в породах, но, кажется, это была персидская красавица. Она, к моему удивлению, получила лишь шестьдесят один балл и оценку «хорошо».
После этого выносили еще трех кошек, и каждый раз жюри внимательно разглядывало представленный экземпляр, каждый из судейской коллегии что-то долго записывал в своих листочках, после чего оглашался «приговор». Я никогда не была особой поклонницей кошек, но, честное слово, в этот момент мне ужасно захотелось приобрести какого-нибудь симпатичного котенка. Конечно, я быстро подавила в себе это желание, представив незавидную участь этого зверька, которого мне часто будет некогда покормить, не говоря уже о большем.
Наконец оценка кошек завершилась, и жюри в полном составе удалилось куда-то за сцену – видимо, чтобы посовещаться. Вернулись они минут через пятнадцать, но я не успела заскучать: в этой шумной атмосфере, где пестрел целый калейдоскоп разномастных кошек, настроение словно само собой поднималось. А может быть, правы фелинологи, которые утверждают, что кошки благотворно влияют не только на физическое, но и на психологическое состояние своих хозяев в частности и окружающих вообще. Так или иначе, но мне было приятно находиться в этом непривычном для себя обществе.
Вскоре жюри вернулось, и Альбина Николаевна торжественно объявила, что победителем сегодняшней выставки, набравшим сто баллов, становится трехмесячный котенок британской породы по кличке Аккорд. Тут же был объявлен и его хозяин, вернее, хозяйка. Ею оказалась некая Надежда Голубева, полноватая крашеная блондинка под пятьдесят, которая, услышав, что стала победительницей, чуть не запрыгала от счастья. Она прошла на сцену, где Альбина Николаевна, лучисто улыбаясь и сияя серыми глазами, пожала ей руку и вручила какой-то сертификат. Когда госпожа Голубева забирала своего питомца, я заметила на ее глазах слезы.