Геля . Я не знаю, где он валяется, но это скучный молодой человек. Он не любит музыки и этим отличается от вас. У бедной Аси постоянный конфликт. Любовь и Долг. Любовь и Дело. Совершенно ужасное положение.
Виктор . Я-то уж на него не в обиде. Из-за него я здесь.
Геля . Вам повезло.
Виктор . Мне всегда везет. Я счастливчик.
Звонки.
Геля . Это очень интересно. Первый раз я вижу человека, который этого не скрывает.
Виктор . Зачем мне скрывать?
Геля . А вы не боитесь?
Виктор . Чего мне бояться?
Геля . Люди узнают, что вы счастливчик, и захотят испытывать, так это или не так?
Виктор . Вот еще! Я Гитлера не испугался.
Аплодисменты.
Геля . Все. Теперь – тишина.
Виктор (шепотом) . Как вас зовут?
Геля . Тихо. Слушайте музыку.
Свет гаснет. Музыка.
Снова свет. Фонарь. Переулок.
Геля . Вот наш переулок. А там в конце – наше общежитие. Спасибо. Дальше идти не надо. Можно встретиться с Асей. Если она увидит, что меня провожают, я потеряю… как это… моральное превосходство.
Виктор . Значит, Геля – это Гелена. По-русски вы просто Лена.
Геля . Значит, вы – Виктор. По-русски вы просто победитель. Я – просто Лена, а вы – просто победитель. И все-таки не стоит переводить. Мне нравится мое имя.
Виктор . Мне тоже.
Геля . Каждое произведение в переводе теряет. Пан будет спорить?
Виктор . Пан не будет спорить. Вас в комнате много?
Геля . Еще две девушки. Две чайные розы. Первая – Ася, она певица, как я. Вы ее видели. Она милая, но совершенно без воли. Молодой человек делает из нее веревки. Зато другая совсем другая. Она имеет твердый характер, огромный рост и играет на арфе.
Виктор . А ее как зовут?
Геля . Езус-Мария, ему все нужно знать. Вера.
Виктор . Подумать только, придешь когда-нибудь в оперу, а Кармен – это вы!
Геля . Я не буду петь Кармен, у меня другой голос. И в опере я не буду петь… Я буду… как это… камеральная певица.
Виктор . Вы хотите сказать – камерная.
Геля . Просто беда. Я вечно путаю.
Виктор . Мне бы так шпарить по-польски. Сколько лет вы у нас?
Геля . Другий год.
Виктор . Рассказали бы – не поверил.
Геля . Хорошо, я открою секрет, хотя мне это совсем невыгодно. Здесь есть еще маленькое обстоятельство. Мой отец знал по-русски и меня учил. Он говорил: «Гельця, тебе надо знать этот язык. В один прекрасный день ты мне скажешь спасибо». Видимо, он имел в виду сегодняшний день.
Виктор . Ну, это само собой. Но все равно. Вы – молодчина.
Геля . Я просто способна к языкам. Как всякая женщина.
Виктор . Так уж и всякая…
Геля . Так, так. Что такое способность к языкам? Способность к подражанию, я права? А все женщины – обезьянки.
Виктор (с подчеркнутой грустью). Даже вы?
Геля . Пан не хочет, чтоб я была как все. Это мило. И натурально. Мы ценим правила, а любим исключения. Очень жаль, я ужасная обезьянка. Я смотрю вокруг и все примериваю на себя. Это мне не годится, а это мне подойдет! Красивая прическа – немножко задор, немножко поэзия, немножко вызов – беру себе. Или вижу – красивая походка. И грациозно, и очень стремительно – почти полет. Это совсем смертельная рана – такая походка, и не моя! Она будет моя! Я ее беру. Потом я встречаю девушку: у нее задумавшийся взгляд, он показывает на глубокую душу – очень хорошо, я беру этот взгляд.
Виктор . Задумчивый взгляд.
Геля . Ну все равно, вы меня поняли. В общем, я – Жан-Батист Мольер. Он говорил: «Je prend mon bien оù jе lе trouve».
Виктор . Хотя в переводе и потеряет – переведите.
Геля . Я вас немножко давлю своим французским? Так? Это значит: я беру свое добро там, где его нахожу. Ходят слухи, Мольер взял себе две сцены у Сирано де Бержерак. Он был гений, ему все было можно.
Виктор . А вам?
Геля . Мне тоже – я женщина. Но почему вы все время задаете вопросы? Вы опасный человек.
Виктор . Я хочу еще спросить…
Геля . Подождите – спрашиваю я. Вы учитесь?
Виктор (кивая) . В институте имени Омара Хайяма.
Геля . Святая Мадонна, он надо мной смеется.
Виктор . На отделении виноделия, вот и все. Омар Хайям – покровитель виноделов. Певец, идеолог и вдохновитель. Мы его учим наизусть почти в обязательном порядке. Наш профессор сказал, что когда-нибудь над входом будут высечены его слова: