Геля . Мы тоже будем несовременны.
Виктор (беспечно) . Когда это будет!
Геля . Скорей, чем ты думаешь. Вспомни, что пишет Хайям.
Виктор . А что он пишет?
Геля .
Еще умчался день, а ты и не заметил.
Виктор . И далее он говорил: по этому поводу выпьем.
Геля . Здесь – хорошо. Ты отлично придумал.
Виктор . У меня светлая голова.
Геля . Мне жаль, что ты не был в Кракове. Я бы водила тебя в Вавель.
Виктор . А что это – Вавель?
Геля . Это древний замок. Там похоронены все польские короли. И многие великие люди. Словацкий, Мицкевич…
Виктор . Все-таки это занятно, правда? Поэты плохо живут с королями, а хоронят их вместе.
Геля . Видишь, Витек, музей действует и на тебя. Ты стал очень… как это… глубокомысленный.
Виктор . Я всегда такой.
Геля . В Вавеле еще лежит королева Ядвига. Она была покровительница университета, и все ученики до сих пор пишут ей записки.
Виктор . Что же они там пишут?
Геля . «Дорогая Ядвига, помоги мне выдержать экзамен». «Дорогая Ядвига, пусть мне будет легче учиться».
Виктор . Ты тоже писала?
Геля . О, когда я приехала в Краков, я сразу побежала к Ядвиге.
Виктор . Хотел бы я прочесть твою записку.
Геля . Я тебе скажу, если ты такой любопытный. «Дорогая Ядвига, пусть меня полюбит учитель математики».
Виктор . И как, Ядвига тебе помогла?
Геля . Должно быть, помогла, я сдала экзамен.
Виктор . Слушай, у меня родилась идея.
Геля . Надеюсь, ты шутишь.
Виктор (кивая на статую) . Спрячемся за этого типа и поцелуемся.
Геля . Я говорила, ты сегодня… в ударе.
Они заходят за статую и целуются.
Какая прекрасная идея.
Виктор . Дежурная, по-моему, спит.
Геля . Я боялась, что здесь будут экскурсии. Я очень не люблю экскурсии, это мой недостаток. Правда, ничего не надо объяснять? Пускай люди думают сами.
Виктор (быстро целует ее) . Пока дежурная не проснулась.
Геля (прислонясь к статуе) . В крайнем случае нас защитит наш атлет.
Виктор Мы сами себя защитим.
Геля . Но он очень сильный. Смотри, какие у него мышцы.
Виктор . Видишь, что значит заниматься спортом.
Геля . Я знаю, знаю – у тебя под кроватью две гири.
Виктор . А что тут плохого?
Геля . Я немножко боюсь спорта. Спортсмены слишком ценят силу.
Виктор . Это не грех.
Геля . Ты очень сильный?
Виктор . Не слабый, конечно.
Геля . Приятно быть сильным?
Виктор . Очень приятно.
Геля . А что тебе приятно?
Виктор . Я сам не знаю… Должно быть, какая-то независимость.
Геля . Может быть, зависимость других?
Виктор . Я не драчун. Но надо уметь дать сдачи.
Геля . Так. Но сегодня человек дает сдачи, видит, что это получается, и завтра он бьет первым.
Виктор . Хорошо. Я буду подставлять другую щеку.
Геля . Наверное, я очень глупая, Витек, и надо мной нужно весело смеяться, но я ничего не могу с собой сделать. Для меня сила почти всегда рядом с насилием.
Виктор . Геля , ты говоришь про фашизм…
Геля . А я теперь часто думаю про фашизм. И слушай – иногда он выглядит очень эффектным. Оптимизм. Уверенность в будущем. Он целые страны соблазнил своими мускулами.
Виктор . Слушай… война кончилась в сорок пятом.
Геля . Так. Правда. (Пауза.) Это смешно. Я тебя просила не говорить о войне, а сама не могу ее забыть ни на минуту. Мы в Польше все такие. Витек, ты веришь в счастье?
Виктор . Да, Геля, верю.
Геля . А я боюсь верить. И жизни я боюсь. Это очень стыдно, но я ее боюсь. Говорят, после первой войны с людьми было то же самое.
Виктор . Не знаю. То была совсем другая война. Не нужно сравнивать. И не нужно бояться. Просто ты насмотрелась на оккупантов. На их патрули, на их автоматы. Это пройдет.
Геля . Витек, у тебя пальцы как у пианиста.
Виктор . Мне медведь на ухо наступил.
Геля . Я уверена, что это не так.
Виктор . Слушай…
Геля . У тебя снова идея?
Виктор . За этой богиней нас никто не увидит.
Геля . Помни, букет создается выдержкой.
Виктор . Ты действительно обезьянка.
Заходят за статую и целуются.
Черт знает, до чего хорошо.