Последний документ — письмо из горсовета в райсовет: «Покрышкин Иван Петрович умер 15 декабря 1934 г. (повесился)… Дело возвращаем на предмет исключения Покрышкина И. П. из списка лиц, лишенных избирательных прав по Вашему району».
Если вглядеться в довоенные фотографии молодого командира Александра Покрышкина, видна в его глазах тень потрясения и скорби…
По Конституции 1936 года избирательные права получили все граждане СССР, декларировалось социальное примирение, «моральнополитическое единство советского общества». Но будущему первому трижды Герою Советского Союза приходилось скрывать правду об отце. И все-таки ему еще напомнят жестко об этом «пятне» в 1939-м…
Новосибирск 1930-х годов — это не только великие стройки, но и масса ссыльных, и баржи с раскулаченными, которых отправляли по Оби на север в Надым, «в необжитые районы», и понурые колонны арестантов в сопровождении конвоиров… По улице, где располагалось здание ОГПУ-НКВД, без особой надобности не ходили.
Площадь в Новосибирске и кратер на Луне носят имя одного из пионеров ракетной техники Ю. В. Кондратюка, издавшего в январе 1929 года в типографии Сибкрайсоюза на собственные средства книгу «Завоевание межпланетных пространств». Эту работу называли основополагающей авторы программы «Аполлон», доставившей американских астронавтов на Луну в 1969 году. В Новосибирск Кондратюк приехал в 1927 году, работал в краевой конторе «Хлеб-продукт», жил в бревенчатом доме на неприметной улочке Нерчинской. В 1930 году был арестован по обвинению в принадлежности к контрреволюционной организации, но вышел на свободу через полтора года. В 1930-е годы живет в Москве, служит начальником отдела в проектно-экспериментальной конторе ветроэлектрических станций. От работы с С. П. Королевым отказался, несмотря на личное приглашение последнего. В начале июля 1941 года уходит в народное ополчение, в феврале 1942-го командир отделения взвода связи Ю. В. Кондратюк погиб. Лишь несколько лет назад появились публикации, где названо настоящее имя выдающегося ученого — А. И. Шаргей, дворянин по материнской линии, вина перед советской властью, которую ему удалось скрыть, — недолгое участие по мобилизации в белогвардейской армии. Это лишь одна из судеб того переломного времени.
… Получив специальность, Александр как старший сын помогал отцу, работавшему штамповщиком в артели инвалидов, кормить семью. Друг юности Покрышкина А. Е. Бовтручук вспоминал: «Отца Саша уважал, к матери относился по-сыновьи».
Покинув отцовский дом, Покрышкин всегда старался помочь семье, присылал деньги, переписывался с сестрой Марией, которой не успел в 1941-м отправить отрезы шелка и крепдешина — подарок к весне… Упорная Ксения Степановна, как могла, боролась за существование — держала корову, птиц, вязала, изготовляла и продавала искусственные цветы.
А угроза, нависшая над Покрышкиным после лишения родителей избирательных прав, была вполне реальной. Надо было быть всегда настороже. В воспоминаниях М. С. Старцева, 64 года проработавшего на новосибирском авиационном заводе им. В. П. Чкалова, но вынужденного в 1920—1930-е годы скрывать прошлое отца — мелкого торговца, есть такие горькие строки: «Время было такое, когда огромное значение имело социальное происхождение. Если вы происходили из семей рабочих или беднейших крестьян, то вам открывалась зеленая улица повсюду. Если же не дай Бог, вашими родителями были служащие, зажиточные крестьяне или, того хуже, дворяне, то двери перед вами наглухо закрывались, вас не брали ни в одно приличное место — ни на работу, ни на учебу… Часть наших ребят боялась своего непролетарского происхождения, опасаясь, и небезосновательно, быть изгнанными из ФЗУ. Был у нас Серега Сапожников — фигура незаурядная, умница, находчивый, необыкновенно храбрый парень. Он прекрасно учился и мечтал стать летчиком, занимался параллельно на курсах планеристов и уже начал летать… И надо же было такому случиться: что-то он там нечаянно сломал. Ретивые работники НКВД начали копаться в его «корнях» и узнали, что его отец был репрессирован! И — все! Сгинул парень!» Примеров таких — множество.
… Безмерно далекими, а кому-то уже и едва различимыми, видятся в наши дни те 20-е и 30-е годы. Но очевидцы — рядом с нами… Один из них — одногодок Покрышкина и его однокашник по ФЗУ Константин Прокопьевич Александров. Его родители переехали в Сибирь с калужского малоземелья перед революцией. Встретились мы с ветераном Великой Отечественной войны, шофером первого класса, работавшим в новосибирской «скорой помощи», К. П. Александровым у него дома, в августе 2000 года.