— Ну как, пофокусничал на курсах? Жизневский жаловался на тебя. Говорил, что ты не летчик, а отпетый воздушный хулиган.
— Да! — с горечью вырывается у Покрышкина. — Ну если для него настоящий пилотаж только фокусы, то как он собирается с фашистами воевать? Судя по сообщениям в печати, они расколотили французскую авиацию. А французы — пилотяги давно известные!..
За четыре месяца учебы на курсах, считал Александр Иванович, было получено немало полезного в области теоретических дисциплин, но много давалось и того, что уже было известно, и просто «разной муры». Ведь опыт воздушных боев советских летчиков в Испании, Монголии, Китае был засекречен! А инструкции и наставления составляли те, кто сам не воевал…
Двукрылая «чайка», скорость которой не превышала 430 км/час, раздражала, «хотелось отломать ей верхнее крыло и сделать из биплана моноплан».
Командир полка поздравил летчиков, вернувшихся с курсов. Все они были назначены командирами звеньев. Все, кроме Покрышкина… У Александра Ивановича, как вспоминал он, «защемило сердце». Значит, отзывы Жизневского сыграли свою роль. Что ж, к несправедливости Покрышкину не привыкать…
Но Иванов, внимательно посмотрев на него, неожиданно для всех заключил: «О его «крючках» я знаю. Может, эти «крючки» помогут ему быстрее освоить МиГ-3. Пилотировать на нем посложнее, чем на И-16. Покрышкин назначен заместителем командира первой эскадрильи». После этого Виктор Петрович пригласил летчиков к осмотру только что доставленных в полк МиГов.
— Ну, Сашка, повезло тебе: мы думали, за твои «крючки» останешься ты старшим летчиком, а оказалось — все наоборот, — вздохнул с облегчением верный друг Костя Миронов.
— Повезло — не то слово! — ощутив прилив сил и уверенности, улыбнулся новый замкомэска. — У Суворова есть такое изречение: сегодня повезло, завтра повезло, а когда же умение? Иванов — настоящий истребитель и понимает, как надо готовиться к войне. Летая полегонечку размазанными фигурами пилотажа, не только не защитишь Родину, но в первых же боях станешь жертвой и увеличишь счет какому-нибудь фрицу.
Долгожданный МиГ сразу понравился Покрышкину «стремительными и грозными формами». Вместе с этим Александр Иванович проницательно определил и его слабые места.
«— Ну как, нравится машина? — задал вопрос Иванов.
— Да, скоростные данные хорошие, а вот оружие, по-моему, слабовато. Да и вес большой, — заметил я.
— Слабовато вооружение? Три крупнокалиберных пулемета БС и два «шкаса». Посчитай силу огня. Разве этого мало?
— Пушку бы ему, чтобы броню пробивать. По описанию все фашистские самолеты бронированы и бензобаки у них с протектором. «Мессершмитт» имеет две пушки и два пулемета. Их так просто не собьешь.
— Конечно, чтобы их сбивать, надо уметь, — отпарировал Иванов. — Вот на МиГах и будем их сбивать. А может, если хотите, на «ишачках» будете воевать?
Мы, перебивая друг друга, одобрительно заговорили в пользу МиГа.
— Ну, хорошо. Давайте быстрее переучивайтесь. Время не терпит. Война нависает над нашей страной».
Переучивание на МиГ-3 шло непросто. МиГ был сложнее «ишачков» и тем более «чаек» на взлете и посадке, тяжел на виражах, при неточном управлении на небольшой скорости срывался в штопор без предупреждения. Сроки переучивания были сжаты. Здесь, у самой границы, такие командиры, как Иванов, не имели никаких иллюзий в отношении намерений немцев…
Инспектор полка по технике пилотирования Курилов открыто выражал недовольство МиГом. Многие летчики соглашались с инспектором. Умолкли такие разговоры только после того, как сам Иванов показал высший пилотаж на новом истребителе, раскрыв его лучшие качества. В 4-м полку в Кишиневе командование срочно вызвало из Москвы летчика-испытателя П. М. Стефановского, которому также пришлось в полете «выжимать из машины все», чтобы рассеять недоверие и опаску.
Первым после командования полка освоил МиГ Покрышкин со своими ведомыми Леонидом Дьяченко и Петром Довбней. Самолет пришелся ему по душе — на вертикальных фигурах МиГ значительно превосходил своих предшественников. А то, что он имел слабости — что ж, русский крестьянин и воин испокон веков вынуждены были творчески применяться к тем суровым обстоятельствам, в которые ставила их жизнь, обращая нередко и недостатки в достоинства… Забегая вперед, можно сказать, что и следующие машины Покрышкина идеальными не были.
Постижение МиГов началось. Наблюдая, как комэск Соколов пытается жестами подсказать правильные действия летчику в полете, Покрышкин невольно засмеялся.