Я не упускаю из виду, что она не говорит про Шнайдера. Наверное, мне следует что — либо говорить, но она пытается совать нос в мои дела в нашем доме, я не собираюсь уважать её личную жизнь.
— Кто отец, Эми?
— Ты его не знаешь.
Что?
— Но я думала, что это было между Заком и Алексом?
— Ни один из них не является отцом ребенка, — шепчет она.
— Эми, — говорю я так спокойно, как только могу. — Вы с Заком действительно спали вместе? — учитывая её уязвимое состояние, я чувствую, что это мой лучший шанс узнать правду.
Она резко поворачивает ко мне голову, впервые за несколько минут встречаясь взглядом. Довольная улыбка растягивает её губы.
— Да, — её голос полон убежденности, а глаза ничего не выдают.
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки так сильно, что ощущаю вкус крови. Я кусаю сильнее, ярость и горечь переполняют меня. Сквозь стиснутые зубы и понизив голос, чтобы ребенок, который начинает шевелиться, не услышал, я говорю:
— Тогда убирайся из этой гребаной квартиры, пока я не сделала чего — нибудь, о чём действительно пожалею.
— О, не волнуйся. Я ухожу, — повернувшись ко мне спиной, она с важным видом возвращается к коляске, прежде чем снова посмотреть на меня. — Джастина всё равно пора кормить, — она достает бутылочку из бокового кармана сумки с подгузниками и протягивает ему. — Добро пожаловать в Сиэтл, Луна.
А потом она уходит. Выходит за дверь и оставляет меня в квартире, которая двадцать минут назад была моим самым счастливым местом на земле. Местом, где вращалось моё сердце. Но сейчас…сейчас я чувствую, что парю без привязи, которая удерживала бы меня в безопасности.
ЗАК
Ингредиенты для фриттаты покрывают столешницу, когда я возвращаюсь в квартиру.
Я вышел всего на пару часов, чтобы забрать последний подарок Луны, но всё кажется таким другим — атмосфера, но в основном тот факт, что моей девушки здесь нет.
— Луна?
Проверив каждую комнату, включая ванные, я обнаруживаю, что здесь никого нет. Все её вещи здесь, её пижамные шорты валяются на полу в спальне, а моя толстовка со спинки стула в нашей спальне исчезла. Она вышла? Если да, то очень спешила.
Что — то здесь не так. Я чувствую это инстинктивно.
Возвращаюсь в гостиную, сажусь на диван и достаю телефон, но быстро прекращаю искать её номер.
В этом есть что — то знакомое, похожее на чувство дежавю.
Эми.
Я с легкость узнаю этот сильный аромат. Потребовались недели, чтобы смыть его с моего постельного белья, и, в конце концов, я сдался и всё выбросил. Холодок пробегает по моей спине, когда я начинаю понимать, что отсутствие Луны здесь как — то связано с тем, что моя бывшая девушка нанесла ей визит ранее.
В отчаянии я возвращаюсь к поиску её номера и сразу же нажимаю “Позвонить”.
Один гудок.
Два гудка.
Три гудка.
Четыре гудка.
А потом я слышу её звонкий голос, но это не то, чего я хочу. Мне не нужна её голосовая почта.
Чёрт.
Я пытаюсь дозвониться снова, но на этот раз слышу слабое жужжание и встаю. Её телефон у холодильника.
Адреналин бьет ключом сильнее, чем во время любой другой игры. Отправиться ли мне на её поиски или подождать здесь и надеяться, что она вернется?
С ней всё в порядке?
— Черт! — у меня такое чувство, будто я оказался в замкнутом кругу; снова расхаживаю по своей квартире. Что, чёрт возьми, Эми сказала ей на этот раз?
Я заблокировал е` номер несколько месяцев назад и в итоге сменил свой, чтобы у неё не было связи со мной, что было гребаным кошмаром для всех, но это стоило того ради мира.
Но, понятия не имея, где моя девушка и что за гребаную ложь она наговорила, я беру телефон и набираю единственный заблокированный контакт, по которому я никогда не хотел звонить снова. Я знаю, что это то, чего она хочет. Но этому нужно положить конец. Сегодня.
— Немного позже, чем я ожидала, но привет, — мурлычет она в трубку. Я чертовски взбешен.
— Что за хуйню ты ей наговорила?
— Ты хочешь сказать, что она сама не может сказать тебе, потому что её там нет?
Я дергаю себя за волосы.
— Нет. Чёрт возьми, Эми. Зачем ты это делаешь? Сначала ты оскорбляешь её, потом выливаешь на неё свой напиток, а теперь ещё и это? — кричу я. — Ты переходишь очень опасную черту.
— О? И что это за черта, Закари?
Её покровительственный тон ещё больше выводит меня из себя.
— Ты не понимаешь, да? — я никогда не использовал своё положение или связи в этом городе против кого — либо, но у меня нет выбора. — Я предам огласке то, как ты обращалась со мной после того, как наши отношения закончились. То, как ты обрывала мой телефон и преследовала меня месяцами, то, как ты вела себя с Луной за закрытыми дверями, — хрен знает как, но инцидент с вином не попал в социальные сети, или, по крайней мере, не стал трендом. Возможно, другие пропустили это; возможно, Луна быстро скрылась от камер. — Я уничтожу тебя, твои социальные сети и платформы за считанные часы.