— Эй, Луна, всё в порядке. Я польщен. И мне правда жаль, — он встает и обнимает меня, кладя подбородок мне на макушку. — Мне не следовало отвечать на твой поцелуй. Я думаю, ты была для меня спасательным кругом с тех пор, как я вернулся домой. Хоть что — то хорошее — забота обо мне, забота о моих интересах, — он тяжело вздыхает. — Мы просто увлеклись, — отстраняясь, он кладет руки мне на плечи, смотрит в глаза и убирает прядь волос с моей щеки. — У нас всё хорошо, верно?
Я киваю и стараюсь оставаться сильной. Ему не нужно знать правду о том, что всё не так уж и хорошо. Я могу приберечь это на потом, когда вернусь домой.
— Да, конечно.
Я смотрю на часы. Ещё не так поздно, но мне нужно выбраться из той болезненно неловкой атмосферы, которую я создала.
— Впрочем, мне уже пора. Уже поздно, а у меня дома дела. Я уверена, что ты, наверное, хочешь расслабиться. Я сама найду выход.
— Луна.
Я уже на полпути к кухне и беру свою сумку со стойки, когда он побежденным тоном зовет меня по имени. Меня тошнит от того, что я в очередной раз унизила себя и перешла границы дозволенного. Клянусь Богом, меня может стошнить прямо здесь — это идеально сгладило бы моё смущение.
Чувствуя головокружение, я останавливаюсь в арке, отделяющей кухню от гостиной, и вижу, что Зак всё ещё стоит на том же месте, его плечи поникли, руки засунуты в задние карманы джинсов.
Я изо всех сил пытаюсь изобразить улыбку, какой бы натянутой она ни была.
— Я понимаю, всё в порядке. Я приеду завтра, и мы сможем вернуться к этому и забыть обо всём, что когда — либо происходило.
Я выскакиваю через парадную дверь и мчусь к своей машине, пытаясь удержаться на ногах, поскольку волны тошноты продолжают накатывать на меня. Мне нужно вернуться домой и спрятаться под горой одеял, потому что, честно говоря, я не думаю, что моё сердце выдержит ещё одно слово.
ГЛАВА 9
ЗАК
Где она, черт возьми, пропадает?
Я делаю ещё глоток кофе и достаю телефон. Я откладываю его и направляюсь на веранду, как только вижу, что у меня по — прежнему нет уведомлений. Уже больше восьми, и к этому времени Луна уже должна была закончить свой утренний заплыв, собраться и красить мою кухню, насмехаясь надо мной из — за скучного цвета стен.
Но её нигде не видно, и я знаю, что это связано с тем, что произошло прошлой ночью.
У меня никогда не было такого поцелуя. Честно говоря, я даже не уверен, целовался ли я когда — нибудь с кем — нибудь до того, как поцеловал Луну прошлой ночью. Напряжение между нами заставляло всё остальное казаться не более чем вспышкой на моём радаре. В тот момент, когда наши губы соприкоснулись, это было так, словно атомная бомба упала прямо посреди моей жизни. Я всё ещё чувствую, как она двигалась у меня на коленях, как сжимались её бедра вокруг меня, и её мягкие, сладкие губы на моих. Стон, который она издала при моём прикосновении, снова и снова прокручивался в моей голове, вторгаясь в мои сны.
Так что я схожу с ума.
Я вспомнил все причины, по которым я избегал связываться с кем — либо. Но то, что я отстранялся от неё, ранило глубже, чем я когда — либо мог себе представить, и то, что я увидел в её глазах? Я больше никогда не хочу нести ответственность за то, что она снова так себя чувствует. Я никогда не хочу, чтобы кто — то причинил ей такую боль. Свет, подобный её, должен освещать весь мир, и им нужно дорожить. Ещё одна причина, по которой от моей серой, несчастной задницы следует держаться подальше.
Я резко поворачиваю голову, когда мой телефон жужжит на кофейном столике. Спотыкаясь о раздвижные двери, я бегу к нему и беру в руки. Как бы сильно я её ни любил, мама — это не то имя, которое я надеялся увидеть.
— Привет, милый! Просто проверяю, как продвигается ремонт. Я думала заглянуть к тебе на этих выходных, когда у меня будет свободный день от работы.
— Да, конечно. Работа продвигается, — кухня наполовину покрашена, и когда я смотрю на наполовину отделанные стены, волна неуверенности проходит через меня, спрашивая себя, буду ли я тем, кто закончит аккуратную работу Луны. — Ещё многое предстоит сделать.
— Ты всегда можешь позвонить своему отцу и Люку, ты же знаешь. Он заходил вчера.
Мой желудок сжимается, когда я вспоминаю, что Люк видел вчера утром.
— Да, как он? — отвечаю я, стараясь говорить небрежно.
— Ну, честно говоря, он казался отстраненным. Он упомянул, что предложил тебе помощь. Может быть, тебе стоит поговорить с ним об этом. Это может стать для вас шансом снова сблизиться. Вы двое были неразлучны, когда были младше.
— Да, может быть.