Я кладу руки на холодную стойку по обе стороны от неё и наклоняюсь вперед, упираясь лбом ей в грудь.
— Я понимаю, я просто…Я не хочу никому причинять боль.
Она кладет руки мне на макушку, проводя изящными пальчиками по моим волосам.
— Мы не можем постоянно нести ответственность за чувства друг друга. Он знает, почему я рассталась с ним, и он знает, что мы никогда не сможем быть вместе.
Я целую её в подбородок, потому что, очевидно, не могу оторвать от неё рук.
— Что случилось? Я знаю, что вы расстались как раз перед университетом. Он был разорван на части.
— Я порвала с ним, потому что знала, что хочу…
— Знала, что ты хочешь чего?
Она качает головой.
— Неважно.
— Что знала, Луна?
Убрав одну руку с моих волос, она кладет свою мягкую ладонь на мою обнаженную грудь, от её прикосновения у меня учащается пульс. Она отталкивает меня и спрыгивает со стойки, глядя на меня снизу вверх.
— Это не имеет значения.
— Имеет.
— Нет, это не так. И просто для протокола, я больше никогда не хочу слышать о ‘кодексе братана’. Я самостоятельный человек, и всё закончилось много лет назад, — она оглядывает мой частично отремонтированный пляжный домик. — У нас заканчивается время до конца лета, а у тебя есть всего шесть недель, прежде чем тебе нужно будет вернуться в Сиэтл. Нам нужно поторопиться.
Я слегка морщусь.
— Вообще — то, у меня осталось здесь в общей сложности пять недель. Десятого июля мне нужно провести неделю с командой в Уистлере.
— Видишь, совсем нет времени, — она протягивает руку и похлопывает меня по плечу, делая вид, что последние десять минут на неё не подействовали, хотя я знаю, что подействовали. Надеюсь, что да, потому что я в ужасном состоянии. — А теперь мне нужно вернуться домой, принять душ и переодеться. Потом я вернусь, чтобы покрасить твою комнату в тот жизнерадостный серый оттенок, на котором ты настаиваешь.
ГЛАВА 14
ЛУНА
— На стене этот цвет смотрится ещё хуже.
— Я думаю, это стильно, — возражает Зак.
Я смеюсь, отступая назад и чуть не опрокидывая при этом банку с краской позади себя.
— Стильно? С каких это пор ты дизайнер.
Зак оборачивается ко мне с того места, где он в данный момент шлифует дверной косяк спальни, снова в одних спортивных шортах.
— Ты бы видела мою квартиру. Открытая планировка, паркетные полы, стильная, современная. Я почти всё сделал сам.
— Вот как? — я приподнимаю бровь. — Ну, может быть, когда — нибудь я увижу этот шедевр интерьера.
Он перестает шлифовать и, на этот раз, полностью поворачивается ко мне.
— Да, возможно. Некоторые комнаты мне нравятся больше всего.
Мы флиртовали как сумасшедшие весь день, сексуальное напряжение и погода в конце июня грозили разразиться настоящим адом. Похоже, наш поцелуй этим утром в сочетании с перечислением Заком всех причин, по которым мы не должны переходить границы дружбы, довели его до безумия. Или это могли быть розовые шорты из спандекса и спортивный бюстгальтер в тон, которые я специально надела. Кто знает.
Если он собирается разгуливать тут в черных шортах с низкой посадкой и ни в чем другом, то в эту игру могут играть двое.
— Что это за комнаты? — я крепко сжимаю кисть, с которой капает краска, боль между бедер усиливается с каждой минутой, пока мы остаемся подвешенными в этой напряженной атмосфере.
Он указывает подбородком на мою кисть.
— У тебя капает, Ракета.
— Неужели? Я не заметила.
Он тихо хихикает и поднимает голову к потолку.
— Чёрт. Стремянка. Я так и знал, что кое — что забыл.
Если во мне и есть что — то особенное, так это изобретательность.
— Я имею в виду, я всегда могла бы покрасить их…сидя на твоих плечах? — я замолкаю. — Если ты восстановился и всё такое.
Он смеется громче.
— Луна, моя спина зажила несколько месяцев назад, к тому же ты крошечная. Я жму лежа вдвое больше твоего веса в качестве разминки. Что меня беспокоит, так это то, что я покроюсь краской.
Я кладу другую руку на бедро, игривая улыбка скользит по моим губам.
— Похоже, это может быть весело. Если ты сможешь справиться со мной.
— О, я определенно могу справиться с тобой, Ракета, — он всё бросает и протягивает ко мне руки, приглашая подняться. — Поднимайся на борт.
— Смысл в том, чтобы покрасить потолок. Не меня, — фыркает Зак.
Я не могу перестать смеяться. Мы занимаемся этим уже час, и верхняя половина тела и плечи Зака почти полностью покрыты лунно — серой краской.