Она задумалась о работе, лениво перебирая в уме дела, которые нужно было бы сделать сегодня вечером, раз она никуда не пойдет. Тянуться на заднее сидение за сумкой было лень, и девушка решила, что сейчас можно расслабиться и составить список позже. Нужно было позвонить мистеру Грюму из Министерства Обороны и договориться о встрече, чтобы обсудить вопрос предоставления политического убежища какому-то шаху или шейху. Позвонить Падме, работающей в регистратуре, и попросить ее назначить прием для делегации из Андорры. Посмотреть документы, регламентирующие изменения в правилах взаимодействия со странами Европы после выхода Англии из Евросоюза: хотя они еще не вошли в силу, и будут подписаны, наверное, только в конце следующей недели, нужно было изучить их заранее, чтобы быть готовыми. Тысячи мелочей, которые нужно было сделать, чтобы работа шла своим чередом…
Гермиона все-таки задремала, но резко проснулась, когда вновь услышала стук в окно. Она ожидала увидеть там лицо полицейского, но вместо этого с удивлением узнала Фреда Уизли. Он заулыбался, увидев, что она открыла глаза, и жестом показал, чтобы она отперла дверь.
- Ух ты, Грейнджер, – начал он вместо приветствия. – Гарри сказал, что у тебя тут незначительная поломка, буквально царапина, а у тебя все пассажирское место смято так, словно по нему единорог проскакал. Как ты так ухитрилась?
- Один козел на таран решил взять, – улыбнулась в ответ Гермиона, вылезая наружу и ежась. На улице было прохладно и, кажется, собирался дождь.
- Только не говори, что он еще и свалил, – нахмурился парень, оглядываясь. – Это же просто свинство! Надеюсь, ты запомнила номер?
- Я по твоему совету установила видеорегистратор, – девушка махнула рукой, указывая на маленькую камеру на зеркале заднего вида в салоне. – Никуда он не денется.
- Молодец, – Фред расплылся в немного самодовольной улыбке, засовывая руки в карманы и перекатываясь с носков на пятки и назад. – Пошли ко мне в машину, подождем копов там.
В салоне пахло мятой, лимонами и почему-то порохом. Хотя в квартире близнецов пахло так всегда, так что было закономерно ожидать похожую атмосферу и в их универсале. Уизли потянулся к сумке на заднем сидении, шурша чем-то, и вытащил оттуда сверток в пищевой бумаге.
- На, поешь. Ты ведь наверняка сегодня ничего не ела, – он протянул сверток подруге, и та жадно впилась зубами в сэндвич с бужениной. – Стянул у мамы с тарелки, когда уходил, чтобы ехать к тебе.
- Ммм, Фред, я обожаю тебя, это просто восхитительно! – промычала Гермиона, прикрыв от наслаждения глаза. – Я ничего не ела со вчерашнего вечера. Но ведь миссис Уизли никогда не готовит такие сэндвичи, разве нет?
- Я попросил, – беззаботно пожал плечами парень, вытягивая ноги. – Знал, что ты их любишь.
- Но откуда? – в действительности, Гермиона редко позволяла покупать себе что-то такое. Она была довольно стеснена в средствах, на аренду квартиры уходило порядочное количество средств, а работу в Министерстве трудно было назвать высокооплачиваемой, поэтому экономить приходилось буквально на всем, включая книги, которые девушка брала в местной библиотеке. Просить помощь у родителей она не хотела, прекрасно понимая, что их недавний переезд в Австралию и так обошелся им недешево, к тому же, они и так очень помогли ей, оставив свой старый автомобиль. Который сейчас был разбит в глупейшей аварии. Черт.
- Я заметил это позапрошлым летом, когда мы были в гостях у родителей Гарри, в Годриковой Впадине. Ты каждый день носила беременной Джинни такие бутерброды и темный шоколад с апельсинами. Разве не очевидно, что ты попросту любишь эти продукты, а? – он усмехнулся, словно это было действительно что-то элементарное, и Гермиона с трудом сдержала восхищенный вздох. Фред Уизли был невероятным человеком.
- Спасибо тебе, – серьезно отозвалась она, проглатывая последний кусочек. – Если честно, это лучшее, что сегодня со мной случилось.
- Паршивый день? – он сочувственно скривился, разворачиваясь к ней, как всегда делал, когда понимал, что ей нужно высказаться. Если честно, Гермионе иногда казалось, что он понимает ее даже лучше, чем Гарри или Полумна, ее бывшая однокурсница в университете, и от этого становилось еще хуже. Вообще это отвратительное чувство, осознавать, что одним из самых близких для тебя людей является тот, в жизни которого ты – просто рядовое знакомство. Но, с другой стороны, это был Фред Уизли, и как бы то ни было, он был ее другом. А Гермионе очень нужно было высказаться. Поэтому она заговорила, и апатия, которая мучила ее весь день, стала слетать все больше и больше, обнажая эмоции.
- Не то слово. Я проспала утром, забыла поставить вечером телефон на зарядку, и не сработал будильник. Я едва успела на работу, но все равно по дороге от парковки до Министерства меня в Сент-Джеймском парке окатили водой. Я до нитки вымокла! И этот Филч, ну, наш вахтер, он не хотел меня пускать в здание. А потом, уже днем, пришла Лаванда и целую сотню лет трещала с Парвати о том, какой Рон козел, потому что бросил ее, и в этом шуме было нереально совершать деловые звонки. А потом, на собрании, Кингсли снова начал кричать на нашего стажера, что он принес ему кофе без молока, хотя я точно помню, что в прошлый раз Кингсли точно так же орал за кофе с молоком!
- Да у него не в порядке с нервами, – поднял брови Фред. Кингсли – это был начальник Гермионы, Министр иностранных дел Великобритании. Он был, в целом, неплохим человеком, но был слишком строг с подчиненными, порой даже груб. Те, кто не имел с ним прямого контакта, вроде, например, ассистентов Гермионы, Парвати и Лаванды, боготворили его, но вот заместители и советники… На них от отрывался по полной. В последнее время хуже всего было мальчику-стажеру, который только-только выпустился из дипломатического колледжа и по рекомендации Люциуса Малфоя проходил практику в Министерстве. Гермиона полагала, и, надо сказать, не она одна, что излишняя придирчивость Бруствера к мальчику была вызвана именно личной неприязнью к Малфою-старшему, который долгое время поддерживал лидера крайней партии, но после ее поражения на выборах быстро перестроился и стал выступать за партию власти. Такое поведение, двуличность, это было и правда омерзительно.
- И не говори! – Гермиона скривилась, вспоминая отвратительную сцену, которая произошла на совете днем.
- Ну и конечно ты, мать Тереза, не могла вступиться за этого несчастного эльфа-Добби?
- Его зовут Робби! – воскликнула Грейнджер, хмурясь. Она не понимала, почему близнецы каждый раз коверкают его имя. – И он не эльф. В конце концов, ведь кто-то должен был помочь ему!
- Дай угадаю. И Кингсли тут же взъелся на тебя, стал кричать, что таких несносных и неуравновешенных девиц нельзя пускать на государственную службу, и уж тем более назначать младшими заместителями Министра иностранных дел, да? И что Перси был бы куда лучше в этой роли.
- Откуда ты знаешь? – пораженно уставилась она на него, хлопая глазами. Никак этот парень был волшебником…
- Ну, ты же знаешь, в последние пару лет он сдружился с отцом, так что сегодня он уже успел рассказать ему все, что думает о тебе. Правда, потом он очень лестно высказался о том, какие поправки к закону об эмиграции ты предложила. И сказал, что никогда не видел, чтобы кто-то в таком юном возрасте добивался таких высот.
- О, – она зарделась, смущенная. – Но мои заслуги – это ерунда. На самом деле шеф, кем бы он ни был, вот он настоящий талант.
- Ну, это-то точно. Если бы не он, то на прошлых выборах бы точно победил тот неофашист, Том Реддл. Чертов экстремист! – Том Реддл был политиком радикальных взглядов, пропагандирующий идею закрытия границ и национального превосходства. Несмотря на то, что его взгляды были весьма резкими, и, можно сказать, жестокими, у него были влиятельные друзья, вроде того же Малфоя, и, если бы не обширная кампания Кингсли против него, он рисковал войти в Парламент.
– Кстати, ты читал, что написала про него та журналистка, Рита Скитер?
- Ты про то, что она обозвала его Лордом Волан-де-Мортом и Тем-Кого-Нельзя-Называть?
- Ну да. Согласись, это было забавно, да?
- Пожалуй. Она, конечно, частенько привирает в своих статьях, но эта у нее удалась на славу. Чего стоит иллюстрация, где изображен он с волшебной палочкой и змеей! Умора.