Безмолвные статуи остались на постаментах, когда рыцарские доспехи ступили на пол, повинуясь колдовству великой колдуньи. Замок застонал, сотрясаемый темной магией и волной страха, которая словно цунами текла по коридорам и лестницам, погребая под собой каменную кладку пола, потайные ходы, укромные ниши, залы, классы и башни. Что могли они, те, кому было приказано охранять покой этих юных душ, те, кто должен был беречь их и оберегать? Что могли они, когда стены рушились, погребая под собой воспоминания, которые хранили? Призраки проходили сквозь стены, а камни проходили сквозь призраков, не причиняя им вреда, оставляя снова только зрителями, наблюдателями, которые не могли ничего сделать. Может ли ничто стать чем-то, ожить?
Эти двое — забавная девочка с непослушными волосами и долговязый мальчишка, с лица которого никогда не сходила улыбка — они были такими же, как и все. Просто детьми, которым не повезло родиться в тысячелетие, когда небо обрушивается на землю, когда разверзаются пучины бездны, когда ненависть становится больше, чем просто словом, натягиваясь и звеня в воздухе, словно струна. Просто детьми, которые любили друг друга пронзительно и крепко. Совсем не так, как любят обычно те, кто встречается в темных нишах в пустых коридорах. Просто детьми, которым пришлось вырасти слишком рано, принимая на свои плечи то, что никогда не должно лечь на детские спины.
Истошный девичий крик ножом разрезал гул и треск сражения, взлетая над башнями и падая вниз, ниже, чем самые глубокие подземелья.
И камень ожил.
И статуи сошли с постаментов. И призраки бросились вперед, впиваясь ногтями в лица тех, кто вторгся в святые стены.
Стены и ниши сохранят их нежный, боязливый роман, скрытый от людей, и, когда над замком снова взойдет солнце, даже если камни превратятся в руины, они сохранят в себе память об их первом признании, первом поцелуе, об их чистой и верной любви.
Об их последнем объятии.
И статуи станут кругом, спина к спине, защищая их воспоминания.
Комментарий к Безмолвный зритель Времени нет, писать хочется, поэтому получается что-то маленькое и вот такое вот...
====== Стихи на обороте, часть 1 ======
Комментарий к Стихи на обороте, часть 1 Сразу должна сказать, что это своего рода глава-выкидыш, тут как таковой Фремионы по сути и нет. Может быть, только намеки, да и то, мимолетом.
И вообще, поймите, простите и не судите строго, меня слегка заносит на виражах :)
— Да он же попросту толстый! И к тому же глупый, как пробка, — хихикает стайка каких-то девиц у стены, подталкивая друг друга в бок и указывая на меня.
Забавно. Будто бы я когда-то выбирал, кем мне становиться, будто это я решал, быть ли мне одаренным в трансфигурации или талантливым в квиддиче. Но мне неловко, и я поспешно ускоряюсь, чувствуя, как мне в спину втыкаются десятки насмешливых взглядов, прожигающих меня и прибивающих к полу, заставляющих крепче прижать к себе стопку книг и «Расширенное пособие по травологии». Нотт смеряет меня презрительным взглядом, специально задевая плечом, и я чуть было не роняю на пол свою ношу, в последний момент придерживая ее левой рукой. Я торопливо выхожу из здания школы, спеша на двор и дальше, к хижине Хагрида, где я могу спрятаться среди высокого кустарника и временно затеряться из поля зрения студентов и преподавателей.
Сегодня Снейп снова назвал меня недотепой и идиотом. Привел в пример Драко. Сказал, что я позорю свой факультет и что даже у Гойла зелье получилось лучше, хотя все знают, что сегодня второй раз за весь семестр, когда его колба не взорвалась. Довольно жестокая насмешка со стороны профессора, я ведь действительно старался, поэтому от этих слов я ощутил собственную никчемность даже сильнее, чем обычно. Неудивительно, что именно преподаватель Зелий является моим боггартом, а не мама с папой, как можно было бы предположить. Я действительно боюсь встреч с ними, однако Снейпа я боюсь куда больше. Наверное, я действительно трус: я часто это слышу за своей спиной, слышу, как меня обзывают никчемным придурком и идиотом, вот только я не настолько туго соображаю, чтобы не слышать и не понимать того, что говорят за моей спиной.
Ненавижу. Ненавижу эту двуличность и лицемерность, это желание оскорбить и унизить кого-то, кто не может дать отпор. Ненавижу себя за то, что позволяю вытирать об себя ноги и не могу ничего с этим поделать, что просто стою, спрятав глаза, и слушаю. Я ненавижу то, чем я являюсь, ненавижу то, что я не могу выбирать, что я прочно прикован к этому замку и миру магии. Признаться, его я тоже ненавижу. Ненавижу толстые стены, промозглые подземелья, продуваемые всеми ветрами открытые башни, ненавижу кабинеты, где каждый считает своим долгом посмотреть на меня, как на последнее чмо. Если честно, это обидно, и, пожалуй, задевает меня. Будто у меня был выбор! Был бы у меня выбор, хоть иллюзия возможности решать, и я был бы не мной, я был бы кем-то другим. Я бы жил в другом доме, в настоящей, полной семье, я бы ходил в обычную маггловскую школу, я бы играл в футбол и ходил бы с друзьями по ночам в кинотеатр под открытым небом. Я бы не был тем идиотом, каким меня видят все вокруг, я бы мог смело носить джинсы и слушать кассеты Pink Floyd, не пряча брелок на сумке при приближении старшекурсников Слизерина.
Я падаю прямо на траву, прячась за цветущими кустами и надеясь, что никому не придет в голову идти сюда. Это место — мое, это то, где я прячусь, когда хочу уединения, место, где я могу не прикидываться кем-то, могу перестать прятать глаза и смотреть точно вперед, не стесняясь самого себя и прошлого, которое я не выбирал. Я достаю из сумки чистый лист и карандаш — не люблю перья, от них потом чешутся пальцы и все руки в чернилах — и принимаюсь кропотливо переписывать на бумагу ингредиенты для Оборотного Зелья.
Не выходит. Никак не получается запомнить, какой порядок добавления составных частей, на каком огне нужно подогревать состав, в какую сторону мешать. Не знаю, что мне делать: я действительно бездарность, кретин и бестолочь, как верно заметил про меня Снейп. Даже Макгонагалл, которая в жизни не переступит границу вежливого тона, и та выразила сомнения в моих способностях к Чарам. Я безнадежен.
В отчаянии я отбрасываю бумагу в сторону, хватаясь за голову, и в этот момент слышу сквозь завесу листвы голоса моих однокурсников: кажется, те идут к озеру, что-то обсуждая.
— … видели, какого цвета оно было?
— Это было даже хуже, чем ужасно, я удивлен, что оно не прожгло колбу, кислотность просто зашкаливала!
— Паркинсон утверждает, что его зелье подпалило ей волосы и…
— Паркинсон дура, — грубо перебивает два первых голоса третий, и я готов броситься к его обладателю с объятиями. — Хватит цепляться к нему по мелочам, он не виноват, что у него не получается. Сами будто лучше!
Они уходят, и их голоса постепенно стихают, а я сижу на земле, обняв колени, и чувствую, как по моим щекам текут слезы. Почему-то все считают меня непрошибаемым громилой, которого не волнуют слова, сказанные за спиной, но это не так, и в минуты, когда все валится из рук, я все отчетливее осознаю то, как я хочу убежать отсюда. Во мне нет той харизмы, что в близнецах Уизли, будь они неладны, уверенности в себе, как в Малфое, я не являюсь ни гением, ни избранным, я не играю в квиддич, я до сих пор не могу до конца овладеть стихийными всплесками магии, которые иногда прорываются через меня. Достаточно ли этого для того, чтобы убедиться в собственной неполноценности? Пожалуй, нет, но только если тебе не четырнадцать, и если ты не сидишь ежедневно через две парты от девчонки, которая наперед знает три курса школьной программы.
Признаться, Гермиона восхищала меня. Как и я, она не блистала внешностью, ее характер был далек от совершенства, она была вынуждена каждый день доказывать, что она не хуже, чем кто бы то ни было. Я искренне не понимал Малфоя, который ненавидел ее. Я видел в ней просто девочку, которой приходилось сложнее, чем другим, которая каждый день воевала за свое место под солнцем и за тех, кто был ей дорог, и я никогда не относился к ней плохо, даже когда она шарахала меня заклинаниями. Подумаешь, я и сам могу не хуже, когда что-то напутаю. Наверное, я никогда не смогу понять этих предрассудков, связанных с чистотой крови и прочей фигней. Вот взять хотя бы меня и ту же Грейнджер: как ни сравнивай, кровь у меня чище, но это совсем не значит, что я чем-то лучше, напротив. Проигрываю по всем показателям.