С того инцидента, не вполне понятного, но от того не менее реального, прошло около месяца. Однажды вечером, когда по окнам барабанил холодный осенний дождь, Фред сидел в гостиной на диване, поджидая Джорджа и читая какую-то дурацкую книжонку, которую ему подсунул Ли. Книжка была откровенно скучной, а потому юноша с удовольствием оторвался от нее, когда дверь хлопнула, однако разочарованно выдохнул, потому что вернувшимся был не его брат с Анджелиной, а всего лишь Грейнджер. Она дернулась, словно от удара, как-то затравленно глядя на него, а после ураганом взлетела вверх по лестнице, хлопнув дверью спальни. Возможно, юноше послышалось, но он, кажется, услышал сдавленные рыдания. Впрочем, это было не его дело, и он только пожал плечами, возвращаясь к чтению, продолжая упорно вникать в сюжет противостояния каких-то одних придурков другим.
Прошло, наверное, около получаса, прежде чем комнату не заполнила малышня, вернувшаяся с Астрономии, и Фред был вынужден уйти в свою комнату, не в силах терпеть галдеж первогодок, которые восторженно делились друг с другом впечатлениями от того, как профессор магией разогнала облака над Астрономической башней. Парень завалился на свою кровать, отбрасывая дурацкое чтиво, и закинул руки за голову, лениво размышляя о дальнейших перспективах после окончания школы. Проект магазина был почти готов, однако еще многое стоило обдумать. Начать, хотя бы, с выбора помещения: где его искать? В Хогсмиде? В какой-нибудь из частей магического Лондона? Или не побояться конкуренции и попробовать сделать его прямо в Косом? Это был вопрос, над которым близнецы ломали голову уже не первую неделю: ассортимент, название, даже логотип — все было давно готово, но дальше дело не двигалось. Понятно, что покупать помещение нужно было не позже марта, иначе они точно не успеют с ремонтом до конца лета, однако поиски здания для будущего магазинчика были еще даже не начаты.
Дверь скрипнула, и внутрь вошел Джорджи. Он был растрепал еще больше, чем обычно, галстук съехал, а под воротником мантии виднелся свежий засос. И он после этого смеет говорить, что они с Анджи только друзья? Фред метнул в брата подушкой.
— Отвали, Дред, — ухмыльнулся тот, с легкостью перехватывая импровизированный снаряд.
— Ну и как все прошло? — старший близнец подпер рукой голову, следя взглядом за братом.
— О, просто шикарно! — ответил тот, через голову стягивая школьную форму. — Кажется, мы теперь вместе.
— Я бы удивился, если бы это было не так, — отозвался его брат, красноречиво глядя на шею Джорджа.
— Ах ты пошляк! — расхохотался тот, бросая подушку назад. — Мог бы уже давно позвать погулять ту же Кэти и перестать завидовать, придурок.
— Не хочется, — Фред упал обратно на покрывало, раскинув в стороны руки. — Знаешь, она, конечно, милая, но не мой типаж.
— Если ты так и будешь искать свой типаж, то точно никогда не найдешь девушки. Я имею в виду, это же просто свидание! Ничего серьезного.
— Ты смотри, не ляпни такого перед нашим капитаном, а то она тебе за «просто свидание» кое-что открутит.
— Говнюк! — во Фреда полетела еще одна подушка.
Через неделю за ужином Гарри, лениво ковырявший вилкой салат, задумчиво сказал, глядя куда-то в звездный потолок:
— Не представляю, что заставило ее не делать домашнего задания.
— О чем ты? — спросила Джинни, за обе щеки уплетавшая курицу в горчице.
— О Гермионе, — ответил за друга Рон. — Она сегодня получила минус пять баллов за то, что не сделала эссе по Трансфигурации. До отработки дело не дошло, но Кошка так переполошилась, что заставила Герм пойти в больничное крыло.
— Мисс Староста не сделала домашку и получила штраф? — весело осведомился Джордж, только подошедший к столу. — Подвинься, братец.
— Куда катится этот мир! — воскликнул Фред, тоже плюхаясь рядом. — Нам нужны подробности, мы должны знать, как начинается Апокалипсис.
— Это ни капли не смешно! — взвилась Джинни, хлопнув ладонью по столу так, что Невилл чуть было не выронил ложку. — Она с самой середины сентября сама не своя, а Эндрю с Пуффендуя, который занимает третью позицию в школьном рейтинге, сказал, что она уже несколько недель не появлялась в библиотеке.
— Лаванда говорит, что она почти все время сидит на своей кровати, задернув полог, — добавил Рон. — Но нам она ничего не говорит, мы даже не знаем, что у нее произошло, не говоря уж о том, что не можем помочь, если что-то правда случилось.
— Зато она уже нас месяц не пилит, — шепнул Фред на ухо Джорджу, и тот расплылся в понимающей улыбке.
В начале ноября Джордж вернулся с очередного свидания с Анджелиной рано, он был мрачен и молчалив.
— Что случилось? — спросил Фред, как только ему удалось сплавить Джордана играть в комнату девочек в карты. Джордж в ответ только тяжело вздохнул, отмахиваясь. — Фордж, я же вижу! Говори!
— Кажется, я нравлюсь Грейнджер, — тихо ответил он, садясь на кровать брата и сжимая голову руками. — Черт возьми…
— С чего ты решил? — старший Уизли нахмурился, тоже подсаживаясь рядом.
— Да со всего, Моргана меня подери!.. Мерлин, она ведь хорошая, я не хочу обижать ее.
— Расскажи по порядку, Фордж, — из комнаты Поттера и компании послышались громкие вскрики, кажется, Симус снова что-то пытался наколдовать, но результат оказался обычным. Фред поморщился, зная, что теперь запах горелого еще долго будет витать по башне.
— Сегодня она поймала нас с Анджи в коридоре третьего этажа. Глупо получилось, если честно, но мы готовились, что она отчитает нас или хотя бы снимет баллы, а она просто убежала. А на прошлой неделе, помнишь, она отобрала от нас партию Обморочных леденцов, но во вторник она их мне вернула. А после нашего первого с Анджи свидания она со слов Джинни плакала. А в позапрошлый понедельник…
— Все, я понял, не продолжай, — поморщился Фред. Дело и правда было дрянь — маленькая, но от того не менее пылкая и верная девчонка по уши втрескалась в Джорджа, но, со свойственным ей упорством, пыталась скрывать это ото всех, даже от своей лучшей подружки, и, наверное, не в последнюю очередь потому, что сама подружка была Уизли.
— Фредди, и что мне делать? — несчастным голосом спросил Фордж, отвлекая брата он размышлений.
— Не знаю, — покачал он головой. — Хочешь, я поговорю с ней?
— Не стоит. Вряд ли ей будет приятно, что кто-то знает о ее чувствах.
— Ты прав.
На том они и порешили, однако с того дня Фред никак не мог перестать украдкой наблюдать за Грейнджер. К его удивлению, он действительно в первый раз смотрел на нее именно как на Гермиону: когда она была совсем маленькой, он попросту не замечал ее, она была просто девочкой с младших курсов, необходимым дополнением к комплекту Рона и Гарри, всезнайкой, которой Флитвик интереса ради дал написать тестовую версию СОВ, по которой она набрала больше баллов, чем почти все пятикурсники. Потом был шестой курс и бал, на котором она блистала, только вот все равно оставалась все той же Грейнджер, пусть и на славу причесанной и одетой: Лаванда как-то потом рассказывала, что она потратила почти два часа, укладывая волосы однокурсницы. В этом году Грейнджер получила значок. Если раньше она только хмурилась на изобретения, шалости и нарушения близнецов, то теперь ее недовольство получило, как сказать, юридическую силу, и она уверенно стала Перси, версия 2.0. Даже в Норе на каникулах Фред никогда не смотрел на нее как-то иначе, чем на одну из прочих, поэтому сейчас, невольно следя за девушкой, он ощущал, будто смотрит за незнакомцем. Влюбленность — такая простая человеческая слабость — сделала Гермиону больше реальным человеком, чем четыре года знакомства, и Уизли с удивлением замечал, что, оказывается, она не всегда учится или выполняет обязанности старосты. Она много читала, причем чаще это были даже не какие-то научные труды или трактаты о магии, а простые романы или сборники: юноша своими глазами видел, как она зачиталась какой-то «Одиссеей капитана Блада» настолько, что ушла спать только в половине пятого. Она кривила губы в улыбке, когда Невилл что-то рассказывал в лицах, и все вокруг хохотали. Фред готов был поклясться, что она действительно с трудом сдерживала смех, но никак не понимал, почему. Еще Гермиона часто рисовала на полях черновиков. Уизли выяснил это случайно, когда заглянул ей через плечо в эссе про свойства папоротника, с которого хотел списать: практически треть пергамента была изрисована набросками моря, по которому плавал корабль, на носу которого стоял высокий человек. После он заметил, что и конспект по Истории магии у Грейнджер тоже весь в иллюстрациях — страшные тролли, маленькие острозубые гномы, горбатые ведуньи и хрупкие на вид эльфы сплетались в единый узор, образуя фантастическую картину, которая объединяла в себе битвы, заговоры, легендарные открытия и приключения.