— Сомневаешься в себе или во мне? — он широко улыбнулся в ответ, запуская руку в волосы.
— Просто, — пожала плечами девушка, наконец разворачиваясь лицом к комнате, и мгновенно теряя дар речи. Юноша повторил ее действие, однако так и не понял, что так удивило ее.
— Что такое? — комната выглядела вполне обыденно: бежевые обои, большой письменный стол, аккуратно заправленная кровать в углу. Впрочем, Фреду эта комната почему-то напомнила больше фотографию с рекламы готового жилья, нежели реальное место, где живут люди: везде царил идеальный порядок, вокруг не было ни плакатов, ни фотографий, даже книжки на полке казались только макетами книжек.
— Это моя комната дома, — тихо ответила Гермиона, проходя дальше. — Я попросила у Комнаты места, где я была бы в безопасности, и она дала мне мою детскую спальню. Глупо, да? — она горькое усмехнулась, плюхаясь на кровать. Вопреки ожиданиям, матрац не спружинил, лишь чуть-чуть всколыхнувшись — похоже, он был совсем жестким.
— Мило, — выдавил из себя Фред, сглатывая. Они бы с Джорджи точно не выдержали жить и расти в таком помещении, это же больше походит на палату Мунго! Он подошел к плотно зашторенным окнам, открывая их, однако вместо ожидаемой створки там была лишь стена.
— Врешь, — грустно вздохнула Грейнджер, кажется, насколько утомленная физически и психически, что просто не способная спорить. — Тоскливое место. Даже окна, и те фальшивые.
— Дома… тоже? — Уизли сглотнул.
— Нет, конечно. Хотя они выходят на кирпичную стену соседнего дома, так что, можно сказать, да, — она откинулась на спину. — Знаешь, — внезапно разоткровенничалась она, — я всегда очень любила Нору. Она такая…
— Живая? — подсказал парень, садясь рядом. Матрац был действительно очень жестким.
— Да, — кивнула она, закусывая губу. — Мне вот мама всегда запрещала вешать постеры или фотографии на стены.
— Почему? — он оперся на локти, тоже откидываясь назад и глядя через плечо на задумчивое лицо девушки.
— Не знаю, наверное, она думала, что это неправильно… Если честно, я ни разу не спрашивала. Мы с мамой никогда не были близки.
— Она у тебя строгая? — откровенность хрупкой девушки, сидящей рядом, почему-то обрубала не только желание, но и возможность шуток.
— Нет, я бы не сказала, — нахмурилась Гермиона. — Хотя… Это смотря, что такое строгость. За всю жизнь она только один раз повысила на меня голос, когда прошлым летом отказалась ехать с семьей к дяде и тете и вместо этого поехала с вами на Чемпионат. А вот, допустим, твоя мама — она часто ругается на вас, но делает ли это ее строгой?
— Я бы так не сказал, — ответил после некоторой паузы Фред. Он никогда не задумывался о таком. — Просто трудно удержать в рамках детей, если их у тебя семеро, и шестеро из них — мальчики, из которых дай бог один послушный. Тут дай бог докричаться, так что… — он снова задумался, глядя в белый-белый потолок комнаты. — Она никогда не запрещала нам что-то, что она не считала вредным или опасным. Если подумать, даже в тот раз, когда мы подорвали папин гараж, нам не сильно досталось.
— Ну, с такой стороны мама очень строгая, — грустно улыбнулась девушка, поворачивая голову к парню. — Когда я была маленькая, у меня в комнате висело специальное расписание с тем, что я должна сделать за день, и, если я не успевала, мама смотрела на меня так осуждающе, что… — она бессильно махнула рукой.
— Слушай, — внезапно оживился Фред, вскакивая. — Раз уж мы тут, и это твоя комната… Может, мы немного украсим ее?
— В каком смысле? — Гермиона тоже поднялась, садясь на кровати и непонимающе глядя на Уизли.
— Смотри, — улыбнулся он, а затем поднял палочку, шепча заклинание, и по стене, прямо у потолка, пробежала оранжевая линия, заканчивающаяся алыми цветами, нарисованными размашистыми штрихами. — Видишь?
Вместо ответа Гермиона тоже вытащила палочку, взмахивая ей, и вокруг цветка на оранжевом стебле распустились маленькие фиолетовые бутончики. Фред взмахнул своей палочкой, и стебли закачались под порывами нарисованного ветра.
На стенах, потолке и полу расцветали немыслимые растения, беззвучно пели пестрые птицы, над головой проносились облака и синело чистое небо. Белые стены отступили, позволяя комнате стать гораздо больше, настолько больше, насколько только позволяла нарисованная перспектива. Гермиона исподтишка взглянула на Фреда: огромная рысь, гуляющая по стене, доверчиво льнула к его левой руке, в то время как другая, правая, магией заставляла шерсть животного блистать, переливаясь сотней оттенков и полутонов. Он почувствовал ее взгляд и сказал, не оборачиваясь:
— Так лучше?
— Да, — тихо подтвердила она, кивая и усаживаясь на краешек кровати, по покрывалу которой сейчас летали нарисованные бабочки. Сейчас комната не казалась ей такой чужой и пустынной, как раньше: да, это всегда было место, где она была в безопасности, но было ли это место, где она чувствовала себя счастливой? Нет. Кукла в пластиковой коробке на витрине магазина: идеальное сочетание цветов, идеальная планировка, идеальный подбор книг, идеальный порядок, идеальная девочка. Только девочка не хотела быть идеальной: ей хотелось гулять до рассвета, вылезать в окно к друзьям, как это летом делали близнецы в Норе, ей хотелось просто жить. Хозяйка куклы неодобрительно качала головой, если в коробке нарушалась идеальность.
— Хей, староста, ну чего ты, — она так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как юноша подошел ближе и уселся на корточки у ее ног, заглядывая в глаза. — Ну вот, я все испортил, — он грустно усмехнулся. — Сначала убегали от Хорька, и я чуть было не уронил тебя с лестницы, а потом взял и испортил твою комнату, — он взлохматил волосы, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Нет! — как-то слишком резко воскликнула Грейнджер, сама смущаясь своей экспрессивности. — Нет, — повторила она тише. — Знаешь, это лучшее, что случалось когда-либо с моей комнатой. Спасибо тебе…
Фред смотрел понимающе, так, как умел только Гарри, кажется, и в его голубых глазах плескалось что-то очень странное: не сочувствие, но участие, молчаливая поддержка и обещание чего-то непременно хорошего.
— Знаешь, в следующий раз мы обязательно изукрасим все стены плакатами и постерами, — улыбнулся уголком губ он.
— Поможешь мне летом сделать подобное с моей настоящей комнатой? — она тоже улыбнулась, и в его глазах наконец-то зажегся радостный огонек.
— Конечно, — он уверенно кивнул, словно обещая. — Мы с Джорджи можем позвать Чарли, он сможет нарисовать летающих драконов.
— Это было бы чудесно, — она заправила прядь за ухо, улыбаясь благодарно и нежно, и оба замолчали, глядя друг на друга. Это не был тот момент, про который пишут в книгах, когда между героями пролетает искра или падающая звезда, когда они внезапно осознают, как сильно любят друг друга, нет. Это был один из тех моментов, которые дарят успокоение истерзанному сердцу, которые говорят, что все еще будет, и будет хорошо. Просто она не выбирала, быть ли ей правильной девочкой с планом на любую ситуацию, той, кто всегда носит юбки ниже колена и задирает нос на подколки сверстников. Просто он впервые увидел серые стены, которые окружали ее с раннего детства. Просто она нуждалась в красках и просто он был тем, кто всегда дарил их, хотел он этого или нет. А этой девочке он хотел подарить весь мир, если бы только это было в его силах.
— Наверное, пора спать, — мягко сказал наконец-то Фред, вставая. — Ты очень устала.
— Да, — кивнула Гермиона, тоже поднимаясь на ноги. Она обошла кровать и наклонилась к тумбочке, но вдруг распрямилась, словно что-то вспомнив. — Слушай, а ты… рано просыпаешься по утрам?
— Ну нет, — рассмеялся Уизли, отлично зная, каких трудов Ли всегда стоило разбудить их с братом. — А что?
— Ничего, — мотнула головой Гермиона, почему-то отворачиваясь. — Ты иди спать, а я чуть позже лягу, наверное…
Парень пожал плечами, и, трансфигурировав письменный стол во вторую кровать, завалился на нее, мгновенно отрубаясь. Он правда очень устал за день.
Он проснулся посреди ночи. Не привыкший ложиться так рано, Фред сначала несколько секунд хлопал глазами, не понимая, где он находится и почему в комнате царит полумрак, а в окно не светил привычный свет солнца, как было всегда, когда они с Джорджем обычно вставали. Ему потребовалось, впрочем, совсем чуть-чуть времени, чтобы вспомнить, что произошло и почему он не в своей спальне, однако этого времени также хватило, чтобы он окончательно проснулся. Комнату освещал приглушенный свет, чем-то схожий с лунным, и в нем отлично было видно и птиц, спавших на нарисованных ветках, и фальшивую луну над деревьями, и кровать Грейнджер, и…