— Можем, Рон! — она встряхнула его, с мольбой вглядываясь в голубые глаза друга. Кажется, он верно понял ее намерения.
— Но как? — он бросил быстрый взгляд вниз, на лабиринт, и Гермиона почувствовала, как ее кровь буквально вскипает в жилах. Злость, азарт, страх — все это грозилось вот-вот вырваться наружу.
— Напролом, — она отпустила предплечья Уизли, обеими руками цепляясь за ограждение, боясь, что иначе сорвется с места сию же секунду. — Главное, найди его, Рон, слышишь? Найди его!
— А ты? — гриффиндорец через голову стянул мантию, мешающую движениям.
— Я нужнее здесь, — перед глазами ярким пятном всплыло воспоминание, как кричал Каркаров после бала на Виктора, что тот смеет «якшаться с проклятой грязнокровкой». Ну что же, проверим, кто хуже колдует, а?! Она не сомневалась, что директор Дурмстранга будет в числе первых, кто обнажит оружие.
— Ладно, — Рон не спорил. В минуту опасности, в минуту, когда они оба нужны были Гарри, когда от них зависела его жизнь, в эту минуту они достигли невиданного единодушия и взаимопонимания. — Я вытащу его оттуда, Гермиона. Я клянусь.
— Я верю тебе, — девушка положила ладонь поверх широкой рябой ладони Уизли. Симус нахмурился, кивая, Дин выше закатал правый рукав куртки.
И в это мгновение весь мир вокруг перестал существовать. Осталась только горстка подростков, толпившихся на трибуне, школьники, которые не растеряли еще сострадания и мужества, как потеряли его умудренные возрастом старцы. Герой — не тот, кто убивает злодея. Герой — это тот, кто спасает жизни. И в это мгновение все они были героями.
Почти никто из столпившихся внизу не понял, в какой момент Рональд Уизли, вечно неуклюжий и неповоротливый, перемахнул через перила зрительской трибуны, соскакивая на траву. Почти никто — Северус Снейп сделал крошечный шаг назад, освобождая дорогу.
— Мистер Уизли! — голос директора Хогвартса громом разнесся над стадионом, и один из авроров занес палочку, чтобы остановить мальчишку.
— Коньюнктивитус! — Гермиона Грейнджер тоже соскочила вниз, с безукоризненной точностью попадая ослепляющим заклинанием прямо в грудь противника. Аврор упал, уронив палочку, крича и ощупывая свои глаза, пытаясь вернуть потерянное зрение. — Авифорс! Остолбеней! — она завертелась на месте, разбрасывая заклятья, словно конфетти, заставая врасплох не готовых к такому повороту событий авроров.
— Девчонка! — взревел Каркаров, выхватывая палочку и бросаясь к гриффиндорке, однако прежде, чем он смог достигнуть цели, на его пути возник новый противник.
— Протего! — Минерва Макгонагалл стояла с прямой спиной, как на уроке Трансфигурации, собой закрывая свою лучшую ученицу. Ее голос дребезжал от ярости. — Никто не смеет трогать моих студентов, профессор.
Невербальная атака женщины была столь стремительной, что Каркаров с трудом успел уклониться. Он чуть не потерял равновесие и ему потребовалась пара секунд, чтобы восстановить его.
— Мистер Уизли! — Рон, находившийся уже у самого Лабиринта, остановился, оборачиваясь к декану. Она улыбнулась. — Найдите и верните мистера Поттера живым и невредимым. Думаю, вам пригодится заклятие обратного портала, мистер Уизли. Ревертетус Портус. Запомните! Ну же, быстрее!
Он кивнул, но волшебница этого уже не видела, сойдясь в дуэли с лучшим темным магом Дурмстранга. Дуэли, о которой еще долго будут помнить ученики всех трех школ, дуэли, равной которой не было уже много-много лет.
— Я проведу тебя, помогу найти его, — широкая ладонь опустилась на плечо гриффиндорца, заставляя того вздрогнуть от неожиданности. Виктор Крам стоял, поджав губы, и его глаза горели тем огнем решимости и храбрости, которая всегда отличала гриффиндорцев. Кровавое пятно на форме Дурмстранга, перетянутое белым бинтом, бросалось в глаза. — К черту Турнир.
Уизли благодарно улыбнулся, и Крам коротко кивнул: пусть они весь год и были по разные стороны баррикад, сейчас они желали одного — спасти товарища от неминуемой страшной беды. Сейчас их прошлые разногласия не имели никакого значения.
Когда Рон обернулся в последний раз, все смешалось.
Он успел увидеть, как маленькая Габриэль Делакур кричит что-то по-французски, размахивая палочкой, бросаясь на того самого чиновника, на котором несколько минут назад висела Флер, как профессор Макгонагалл теснит Каркарова к живой стене лабиринта, а затем ветви сомкнулись, и наступила тишина. Крам огляделся, и молодые люди сорвались на бег, стремясь туда, к самому центру страшного испытания.
А за зеленой стеной Гермиона Грейнджер расхохоталась, отбрасывая магией в сторону какого-то мужчину из числа служителей Министерства. Их было слишком много — авроров, чиновников Министерства, наблюдателей, журналистов. Их было слишком много. Но Рон уже был внутри, и теперь не в их силах было остановить его, они упустили свой шанс.
— Грязнокровка! — она с трудом увернулась от заклинания Грюма, которое опалило ей щеку. Лицо учителя было перекошенным от ярости, на лбу выступила испарина, вены на шее вздулись, а кожа покраснела, и сейчас он внушал самый настоящий неподдельный страх. Он был лучшим среди мракоборцев Англии, и сейчас он поднимал палочку, желая, кажется, на месте испепелить маленькую колдунью, которая посмела бросить вызов правилам игры. Он даже не утруждался тем, чтобы произносить заклинания. Синие, фиолетовые, изумрудные, оранжевые лучи один за одним вырывались из его палочки, и девушка с трудом успевала уворачиваться и прикрываться защитными чарами, отступая назад. Он выше занес оружие, собираясь, кажется, нанести финальный удар, когда две долговязые фигуры снесли его, роняя на землю.
— Акцио, метлы! — близнецы проворно вскочили на ноги, наготове держа палочки, и, прежде, чем хромоногий Грюм успел встать, их старенькие «Чистометы» со свистом спикировали вниз. Обе метлы были нагреты от невозможной скорости, с которой они летели к своим владельцам.
— Бомбарда! — Симус Финниган ждал, наверное, все четыре года, чтобы испробовать это заклинание. Пожалуй, можно сказать, его коронное. Взрыв заставил одну из преподавательских трибун покоситься и со скрипом упасть, послышалась брань и крики — кажется, Хагрид придавил кого-то своим весом. Симус выскочил на поляну перед трибунами, а следом за ним и другие студенты бросились к лестницам и ограждениям, соскакивая вниз, выхватывая свои палочки. Близнецы Уизли кружили над головой Грюма, отбивая его яростные, безумные выпады, а с земли преподавателя Защиты атаковала Гермиона.
— Тишина!!! — прогремел Дамблдор, приложив палочку к горлу, но это не возымело никакого эффекта. Ту ярость, то отчаяние, ту решимость, которая охватила студентов, уже было не остановить словами или приказом. Это было что-то куда более значимое. — Северус, сделайте же что-нибудь! — он повернулся к декану Слизерина, бешено вращая светлыми глазами. Дамблдор ненавидел, когда что-то шло не по плану.
— Ох, конечно, директор, сейчас, — Снейп поднял палочку. — Петрификус Тотаус! — директор покачнулся, падая, не ожидая внезапного нападения. — Упс, простите меня, неужели я сказал это вслух? — Северус издевательски прикрыл рот рукой в притворном изумлении, и вдруг страшно напомнил самого себе Джеймса Поттера.
— Молодец, старина, — малютка Флитвик похлопал коллегу на руке, на ходу закатывая рукава. Выглядел он до комичного грозно. — Ну-ка, давайте покажем этим министерским неучам, что такое настоящая педагогика! Держу пари, даже лучшие среди них не пережили и половины того, что видели мы с вами.
Питер Петтигрю мерзко захихикал, поднимая волшебную палочку. Он победил. Да, да, победил! Долгие годы изгнания в образе крысы, жизнь в многодетной семье, где каждый так и норовит дернуть за хвост, год преследования окончательно съехавшим с катушек Сириусом, еще один год вечных пряток и работы с не менее сумасшедшим Краучем-младшим. Наконец-то все закончилось! Наконец-то он достиг своего! Лорд сделает его великим, да. Лорд озолотит его. Лорд позволит ему купаться в богатстве, славе и власти. Больше никто не посмеет перечить ему, Питеру Петтигрю! Все кончено. Мальчишка корчился у его ног.