Гарри Поттер. Сколько планов ты разрушил, сколько надежд растоптал. Такой юный, такой упрямый. Гордый. Непокорный! Просто вылитый Джеймс. О, как бы Питер хотел, чтобы у его ног корчился не Гарри, а Джим. Чтобы он умолял его, Питера, о пощаде. Чтобы плакал, чтобы признал наконец превосходство Питера, чтобы больше не смел так покровительственно улыбаться, словно попросту позволяет дружить с собой. Боже, как же он ненавидел Джеймса Поттера! Ненавидел всеми фибрами своей души, как ненавидел и лгунью-Лили, и притворщика-Ремуса, и сноба-Сириуса. Всех их. Всех! Сволочи, все они сволочи. Разве виноват он, что стал тем, кем стал? Это они его вынудили.
— Кто вы? Что вам надо? — голос мальчишки-пуффендуйца дрожал. Кажется, Питер уже видел его раньше, на общей квиддичной тренировке Гриффиндора и Пуффендуя, куда его как-то брал Рон. Неужели ты, сопляк, надеешься спасти себя и своего друга? О, или ты просто не понимаешь еще, кто перед тобой, да? Ты тоже умрешь, вы оба умрете, и это будет триумф Питера Петтигрю!
— Убей второго! — Лорд не желал ждать, он и так ждал слишком долго. Что ж, Питер тоже. Свои лучшие годы он провел в образе крысы, и теперь он не желал впустую тратить минуты, отделявшие его от желанной цели. Сейчас все решится, сейчас!
Он занес палочку, улыбаясь, однако Кубок загорелся внезапно синим, возвращаясь назад, в Лабиринт. Петтигрю на секунду замялся: что это значило? Портал перенесся назад? Он не мог ошибиться в заклинании, это невозможно.
— Чего ты ждешь? Убей его! — голос Лорда звенел от ярости и жажды вида смерти.
Вторая вспышка была еще ярче первой. Питер не выдержал, прикрывая глаза рукой, а, когда свет рассеялся, с трудом успел возвести щит, прежде чем неизвестное ему заклинание достигло своей цели. Чары рассыпались серебристыми рунами.
— Так это ты, хвостатая гнида! — этот голос Питер знал слишком хорошо, он узнал бы его из тысячи, и он содрогнулся, невольно отступая назад. Поттер уже стоял на ногах, поддерживаемый под руку рыжеволосым Роном. — Короста, дорогая, как я рад видеть тебя! — выражение лица юноши говорило об обратном.
— Изблици! — из палочки Крама фиолетовым пламенем вырвалось неизвестное Питеру заклинание, и Петтигрю снова чудом успел увернуться.
— Аккуратнее, идиот! — Лорд был вне себя. — Это просто глупые дети, прикончи их!
— Знаете, я не люблю Темную магию, — Крам все еще стоял, закрывая собой и пуффендуйца, и Поттера с Уизли. Из его палочки снова вырвалось пламя, на этот раз подпалившее-таки мантию Питера. — Не люблю, — просмаковал он еще раз это выражение, явно наслаждаясь им, однако вдруг черты его лица ожесточились. В глазах подростка Пожиратель увидел нечто такое, что заставило его душу похолодеть. — Но неплохо владею ею.
Он действительно был лучшим студентом своего курса.
Он помнил глаза Гермионы Грейнджер, которая стояла, заплаканная, на трибуне. Он хотел больше никогда не видеть ее слез.
Новое заклинание, причудливое слияние Магии Стихий, Темной магии и обыкновенных Чар, серебристой молнией вырвалось из палочки чемпиона Дурмстранга.
Acta est fabŭla (лат.) — «Представление окончено»
Комментарий к Acta est fabŭla Я насмотрелась “Гарри Поттера и Кубка Огня” и меня внезапно пробило на что-нибудь слегка наивное и эпичное. Иногда ведь можно, правда?
Фремиона тут, конечно, весьма условная, но, все равно, пусть полежит здесь :)
====== Когда все идет не по плану. Об истоках и сумасшествии ======
День начался довольно мирно, как принято писать в книгах, с птичек и солнышка за окном, и ничего еще не предвещало беды. Джордж проснулся без двадцати девять, улыбнулся отличной погоде и повернул голову направо: на соседней кровати ровно в этот момент его брат разлепил веки.
— Доброе утро, старина, — как положено приличному человеку поздоровался он, однако ответ близнеца был каким-то кислым, особенно учитывая, что была суббота.
— И тебе не хворать, — Фред мученически вздохнул, и Джордж логически предположил, что тот просто забыл, какой сегодня день. А день был особенный во всех смыслах: выходной. Красота!
— Лично я планирую сегодня весь день ничего не делать, к учебникам даже не притронусь, ты со мной? — парень попытался ненавязчиво напомнить брату, что для печали нет причины, однако реакция оказалась диаметрально противоположной.
— Угу, чрезмерно рад за тебя, — Фред с мрачным видом сполз с кровати на пол и принялся искать в тумбочке чистые носки и рубашку. Рубашку. В выходной. Джордж проснулся окончательно и на всякий случай ущипнул себя, проверяя, точно ли он в сознании, или, возможно, он просто под влиянием галлюциногенов. Грибы за ужином может не совсем съедобными были, мало ли…
— Эм, с тобой точно все хорошо? — он скептично поднял бровь, но его брат (хотя, возможно, просто плод фантазии) даже не обернулся.
— В полном, — припечатал он, выпрямляясь и завязывая галстук на шее. Хотя бы криво, и на том спасибо. — Мне надо в библиотеку, я и так выбился из графика на полчаса.
— В библиотеку? — вверх взлетела теперь и вторая бровь Джорджа.
— Ага, — Фред оставался невозмутимо мрачным.
— Выбился из графика?
— Да.
— В субботу? — кивок головы в ответ.
Ли проснулся от пронзительного вопля, пропитанного удивлением, неверием, презрением, смертельным ужасом. Вдвоем с Джорджем они смогли выловить и обездвижить свихнувшегося Фреда, спеленать в простыню, а затем, наконец, пока что еще адекватная половина близнецов Уизли соизволила объяснить Джордану, какого черт его брат стоял в мантии и галстуке в выходной день посреди спальни.
— Ни слова больше, — Ли спешно стал натягивать штаны и искать ботинки. — Как думаешь, это побочки от ваших изобретений или естественный процесс потери разума?
Тащить брыкающегося связанного Фреда по лестнице от спален к гостиной было интересным занятием. Заклятие немоты мешало ему членораздельно ругать своих друзей, однако выразительное мычание нельзя было истолковать двояко, а пару раз взбесившийся юноша смог даже извернуться и лягнуть близнеца, который тащил ноги.
— Придурок, чего дерешься на лестницаааааааааа — очередной пинок угодил в живот, и Уизли потерял равновесие, приземляясь на задницу и в бодром темпе ускорения начиная свой полет вниз. Он сбил по пути и Джордана, находившегося на несколько ступенек ниже, и в конце концов в Общую Комнату они въехали, вернее, влетели, кучей мала, чуть не сбив при этом стол с шахматной доской, на которой Рон в который раз ставил Гарри в неудобное положение. Джордж и Джордан прекратили кричать и начали материться, Рон на всякий случай схватил доску, поднимая ее над головой и запрыгивая с ногами на диван, Фред продолжал мычать. Поттер благоразумно предпочел отскочить метра на три в сторону, прячась за спинами Дина и Джинни. Умирать он не хотел.
— А… Почему он гусеница? — первым нарушил условное молчание Невилл. Он осторожно выглядывал из-за спинки кресла, и, похоже, был единственным, кто додумался выхватить палочку.
— Он съехал с катушек и ему срочно надо в лечебницу, — тяжело вздохнув, сообщил Джордж, поднимаясь с пола. — Хей, Ли, бери его, потащили.
Больше вопросов задавать никто не решался, и все собравшиеся молча провожали взглядами старшекурсников, которые, кряхтя, тащили товарища к выходу из гостиной. Единственный вопрос нагнал их уже у самого портрета.
— А магией его никак не.? — парни переглянулись, с секунду длился процесс осознания, а затем они одновременно отпустили конечности связанного Фреда, эмоционально потрясая руками и высказываясь о собственной несообразительности, однако громоподобное мычание падшего гриффиндорца заглушило их ругань. Джинни пискнула, прячась за своим парнем. Гарри тоже предпочитал прятаться за парнем Джинни. Парень Джинни тоже хотел бы спрятаться за собой.